Файбиш-Шрага Царфин: детские и юношеские годы

Юрий Абдурахманов, «Наследие и время»

Cтатья посвящена детству и юности Ф. Ш. Царфина, человека сложной судьбы, друга детства знаменитого художника Хаима Сутина. Приводимые в ней данные собраны не только в немногочисленных публикациях, посвященных Царфину, но и в ходе личных бесед автора с родными и близкими художника. Эта информация поможет лучше понять историческмй контекст творчества Царфина. Смиловичи, Вильнa и ее Рисовальная школа, Палестина и Школа искусств Бецалель, Берлин и Сецессион были начальными, но очень важными этапами становления Царфина как художника. В публикации систематизирован и обобщен новый материал по рассматриваемой теме, вводятся в научный оборот впервые публикуемые документы и фотографии.

В последние годы чрезвычайно возрос интерес к художникам Парижской школы, однако биографических очерков о них пока очень не много. В блистательной когорте художников Парижской школы Шрага Царфин стоит особняком – и потому, что его жизненный и творческий путь отличен от судьбы и творчества большинства представителей этого художественного течения, и в силу своего характера и темперамента: шумным собраниям и застольям, которыми славился Монпарнас, он предпочитал уединение и был человеком молчаливым, достаточно скрытным… Оживлялся Царфин только в кругу близких друзей, особенно когда рассказывал о своей малой родине – белорусском местечке Смиловичи. Слава поздно пришла к художнику – лишь на пятом десятке жизни, когда влиятельнейшие французские критики стали отмечать его картины.
Шрага Царфин был скромным и достаточно закрытым человеком, он неохотно рассказывал о себе и о своей жизни, о чем нам неоднократно говорили его родные и близкие. В процессе работы над фильмом о Царфине (1) мы встретились с дочерью и зятем художника, с близко знавшими его людьми. Все они говорили нам о том, что Шрага Царфин с удовольствием говорил об искусстве, но совсем не любил рассказывать о себе. Собрав по крупицам сведения о его жизни, мы предлагаем небольшой биографический очерк о Файбише Шраге Царфине, ху-дожнике Парижской школы, родившемся и выросшем в белорусском местечке Смиловичи.
Основная литература о Царфине – на французском языке, хотя есть и отдельные публикации на английском, на идиш и несколько статей на русском языке. Мы даем краткий обзор основных источников в библиографии (см. ниже). Кроме того, нам удалось опросить членов семьи художника: его дочь Лилиан Дюлак, зятя Жоржа Дюлака, внука Ива Дюлака, племянников Авдима и Анну Царфиных; его друзей и знакомых: супругов Имре и Эдит Хаас-Поллацеков, ученицу Царфина Жанин Ансель и ее кузину Жанетт Итье, сына коллекционера и друга Царфина Эмманюэля Рампено и многих других. Эти интервью были проведены и записаны нами как в рамках работы над сценарием документального фильма «Блуждающая звезда из Смиловичей» (2016 г., режиссер Зоя Котович), так и во время работы над книгой о Царфине, которую мы готовим для печати, и над каталогом юбилейной выставки «Шрага Царфин. Ведущий к свету» в Национальном художественном музее Республики Беларусь, которая пройдет с 5 декабря 2019 по 28 февраля 2020 г.
Файбиш Шрага Царфин родился 7 января 1899 г. в местечке Смиловичи Минской губернии в зажиточной еврейской семье Абрама и Дрейзы Царфиных. Его отец владел кожевенной мастерской и был весьма образованным человеком. Файбиш Шрага (в семье его называли Файвелом) был старшим сыном, затем у Царфиных родилось еще шестеро детей: три сына – Хаим, Исайя и Натан, и три дочери: Маша, Мина, Юдифь (Рошка).

Еврейская фамилия Царфин в то время была достаточно распространена на территории Минской и Гродненской губерний, были Царфины и на Украине. Интересно, что по мнению крупнейшего исследователя еврейской ономастики Александра Бейдера, фамилия «Царфин» (צרפין) происходит от слова «Царфат», обозначающего на иврите… Францию (2) (צרפת).
Всю жизнь Царфин с любовью вспоминал о детских годах, проведенных в Смиловичах. По свидетельству друзей и близких, он мог часами рассказывать о местечке, об окружавших его лесах, о Волме, в водах которой мальчишкой он купался летом, а зимой – катался на коньках по замерзшей реке… Однажды мальчик провалился в полынью и сильно ударился головой об ее край. К счастью, его спасли. Рассказывая об этом много лет спустя, художник не без гордости демонстрировал большой шрам на затылке.
В то время Смиловичи были скорее еврейским местечком, – по свидетельству самого Царфина, там проживало около четырех тысяч человек: евреи, татары, поляки и белорусы («русские крестьяне», как пишет Царфин в своих воспоминаниях, перевод которых мы опубликовали в книге «Шрага Царфин о Сутине, о Смиловичах и о себе» (3), при этом «евреи составляли большинство населения местечка» (4).
Уже в раннем детстве Шрага увлеченно рисует, покрывая страницы конторских книг отца своими рисунками. Несмотря на разницу в социальном положении, отцы Сутина и Царфина приятельствовали. Возможно, благодаря этому, Хаим Сутин, который уже учился в Виленском художественном училище, разрешал маленькому Шраге наблюдать за своей работой. Восхищенный мальчик начинает рисовать с еще большим энтузиазмом. Есть сведения о том, что уже тогда ему было позволено нарисовать фигурку ангела для украшения Летнего театра в Смиловичах. Якобы именно после этого отец Царфина смирился и сказал ему: «Ладно, постарайся стать художником, как молодой Сутин» (5).
Идя по стопам старшего товарища, в 1913 г. Шрага Царфин поступает в Виленскую рисовальную школу. Старейшая в крае Рисовальная школа под руководством академика Ивана Трутнева, в которой с 1910 г. учились Пинхус Кремень, Михаил Кикоин и Хаим Сутин, была открыта 6 декабря 1866 г. и слыла демократическим заведением. В нее допускались без обязательного для остальной части Российской империи трехпроцентного ценза студенты-евреи. Многие выходцы из белорусских земель прошли через эту школу.
После кончины Ивана Трутнева в 1912 году Виленскую рисовальную школу возглавил Сергей Южанин, выпускник Московского Строгановского высшего художественно-промышленного училища (6).
Виленская Рисовальная школа давала классическую подготовку в рисунке, основах композиции, крепкой реалистической живописи. После успешного её окончания был открыт путь в Академию художеств. Наиболее уважаемым преподавателем живописи в 1900-е годы считался выпускник Академии художеств в Петербурге Иван Рыбаков. Он энергично организовывал не только выставки, но и художественные вечера, пленеры. Благодаря ему Вильна познакомилась с новыми в то время течениями в искусстве: в 1909–1910 гг. Рыбаков организовал выставку Петербургского авангарда «Треугольник-импрессионисты», на которой свои работы демонстрировали авангардист Николай Кульбин, будущие футуристы братья Давид и Николай Бурлюки и др. В 1914–1915 гг. Рыбаков организовал в Вильно выставку работавших в Германии экспрессионистов М. Веревкиной и А. Явленского. Правда, учиться непосредственно у Рыбакова Царфин не мог, поскольку с марта 1912 г. Рыбаков уже не преподавал в Рисовальной школе. Однако осмелимся предположить, что о блестящем наставнике юному Царфину рассказывали старшие друзья – Сутин и Кикоин, и что юноша мог бывать на выставках и лекциях, организуемых неутомимым Рыбаковым.

Если Трутнев и в своем творчестве, и в преподавании живописи придерживался академизма, то Рыбаков пропагандировал новые принципы, возникшие в искусстве благодаря импрессионистам и экспрессионистам. Интересно, что многие из бывших учащихся Виленской рисовальной школы работали впоследствии в стиле экспрессионизма, а вот среди выпускников Одесской художественной школы рисования их почти не было.
Необходимо отметить, что большую роль в становлении молодых художников играл сам дух Вильно – старинного барочного города с множеством церквей и костелов, наполненных живописью старых мастеров, и выставками художников разных направлений. «Для меня, как художника, Вильно – святое место, не в религиозном смысле, но в духовном. Нет слов, чтобы передать это… Это был город высокой культуры, я в этом убежден. Мы впитали в себя его дух…», – говорил Моисей Бахельфер-Багель (1908–1995), родившийся и учившийся в Вильне, в беседе с французским историком Анри Минцелесом (7).
К сожалению, нам практически ничего не известно о жизни и учебе молодого Царфина в Вильне. Остается только строить догадки. Известно, однако, что именно в Вильне юный Царфин увлекся идеями зарождавшегося сионизма, и уже летом 1914 г. он оставляет учебу в Виленской рисовальной школе и отправляется с группой таких же молодых энтузиастов в Палестину, которая являлась в то время частью Османской империи.
Там он поступает в Иерусалимскую школу искусств «Бецалель» (8), однако уже вскоре основатель и директор «Бецалеля» Борис Шац (9) рекомендует студентам на время покинуть Иерусалим: идет Первая мировая война. В израильских архивах обнаружены документы, свидетельствующие об учебе юного Царфина в этом заведении. Израильский исследователь Семён Лейфер любезно предоставил нам имеющуюся у него копию документа о поступлении Шраги Царфина в Бецалель: «12. Шрага Файбиш Царфин, из рода Мелхиседек, сын Авраама (из местечка Смиловичи, Россия)». С разрешения С. Лейфера мы публикуем здесь воспроизведение этого документа. Именно в этом документе годом рождения Царфина указан 1897-й. Нам кажется, что эта дата более соответствует реальности, чем принятая официально – 1899. Два года имеют большое значение в юности человека, а в данном конкретном случае эта разница логично объяснила бы, почему на ранних фотографиях Царфин выглядит старше своего возраста и, конечно, логичнее было бы предположить, что в момент отъезда в Палестину (в 1914 г.) ему было не 15, а 17 лет.

Иммиграционная волна 1904–1914 гг. получила название «второй алии». В ее рамках в Палестину переселилось около 40 тысяч человек, в основном молодежи, пропитанной идеалистическими идеями построения социально справедливого общества на исторической родине. Большинство переселенцев второй алии прибыли из Российской империи и были под сильным влиянием социалистических идей. Рабочие в то время являлись наиболее активной частью еврейского населения региона, их идеология и организованность наложили глубокий отпечаток на облик всего еврейского сообщества Палестины. Среди рабочих лидеров был и Берл Кацнельсон (10), с которым Царфин познакомился во время работы в кибуце Дгания.

В Бецалель Царфин поступил 15 июля 1914 г. на обучение по специальности «Рисунок и живопись». Дисциплины, выбранные Царфиным: рисунок и живопись, композиция, декоративные ремесла, лепка, чеканка, анатомия и иврит. Более того, найденные С. Лейфером документы позволили подтвердить рассказы близких художника о том, что в юности ему довелось послужить и в рядах турецкой армии.
Большинство иммигрантов второй алии имели иностранное гражданство, с началом Первой мировой войны страны Антанты стали враждебными Турции, и 17 декабря 1914 г. турецкие власти объявили, что евреи должны либо покинуть Палестину, либо ринять турецкое подданство. Сионистские лидеры Бен-Гурион и Бен-Цви призывали еврейскую молодежь стать гражданами Турции, поскольку надеялись, что это поможет евреям избежать высылки из Эрец-Исраэля и бороться за свою независимость. Эту позицию поддержали и религиозные круги, поскольку еще Вавилонский Талмуд требовал от иудеев абсолютной преданности государствам, гражданами которых они являются: «Закон страны – это закон для еврея».

Принимавших гражданство евреев призывали в турецкую армию, хотя турки опасались выдавать им оружие и направляли подавляющее большинство из них в специальные батальоны «Амалия» для трудовой повинности. Тех, кто отказывался, арестовывали и высылали, чаще всего – в Египет. Кроме того, турецкие власти ввели специальный налог для евреев. А вскоре и Бен-Гурион и Бен-Цви были высланы из Палестины. Насколько мы понимаем, Царфин принял турецкое подданство, чтобы иметь возможность остаться в Палестине. Впрочем, скорее всего, затем юноша дезертировал, потому что в середине 1917 г. он уже работает в одном из первых кибуцев – «Дгания Алеф»: работает в поле, на осушении болот, голодая и страдая то от жары, то от холода. Эта работа ему уже была знакома: еще в конце 1914 года Борис Шац советовал ученикам оставить голодающий Иерусалим и отправиться на заработки в кибуцы. Сам Царфин позднее вспоминал, что в 1914–1916 гг. он регулярно отправлялся на заработки в кибуц Дгания, где познакомился и подружился с Б. Кацнельсоном и Шмуэлем и Дворой Китайгородскими (Даянами), родителями будущего известного израильского военоначальника Моше Даяна. В семейных архивах долго хранилась фотография молодого Царфина с маленьким Моше на коленях (11).
По мере ухудшения военного положения Турции, отношение турецких властей и населения Турции к евреям становилось все более враждебным. В апреле 1917 г. все евреи были выселены из Яффы и Тель-Авива. Все больше российских евреев перебирается в Египет, чтобы вступить в Еврейский легион британской армии (12). По-видимому, тогда и Царфин вступает в британскую армию. Позже художник с юмором вспоминал, что это позволило ему не умереть с голоду, ведь предыдущие два года он питался чуть ли не одним инжиром… (13)

Известный израильский художник Нахум Гутман (14) в книге «Меж песками и небесной синью», написанной совместно с критиком Эхудом Бен-Эзером, рассказывая о своей службе в Еврейском легионе, упоминает «молодого художника Царфина» и его дружеские отношения с Берлом Кацнельсоном (15). Кстати, благодаря этому упоминанию, мы можем сделать вывод о том, что Царфин также проходил службу в Египте, а затем принимал участие в освобождении Иерусалима от турок. Царфин с успехом заканчивает курсы для младшего офицерского состава, организованные британцами. Возможно, не будь в нём творческих наклонностей, Шрага Царфин никогда не стал бы художником, а пошел бы по военной стезе. Но все это время юноша не прекращал рисовать, – как в киббуце, так и в армии.
9 декабря 1917 года британские войска вступают в Иерусалим. В апреле следующего года Англия получила официальный мандат Лиги Наций на управление Палестиной. Верховным комиссаром Палестины был назначен Герберт Сэмюэль. В сентябре 1920 года Царфин демобилизуется и почти сразу же после демобилизации участвует в выставке, организованной новыми (британскими) властями Иерусалима: критика отмечает его полотна, «близкие к фовизму».

К сожалению, работы Царфина того времени не сохранились, каталоги же того времени выпускались без иллюстраций, поэтому нам трудно судить о художественном уровне его картин того периода. Семейный архив супругов Царфиных исчез во время Второй мировой войны в Париже, чудом сохранилось лишь несколько документов и фотографий. Зато хорошо известен двойной портрет Шраги Царфина кисти виднейшей израильской художницы Ционы Таджер (1921–1922) (16). На нем мы видим молодого, но уже повидавшего жизнь мужчину с гордым взглядом... К сожалению, где сегодня находится этот портрет, нам не известно. Как сообщил нам Дэвид Таджер, внук художницы, портрет был продан несколько лет назад на аукционе анонимному покупателю.
Следует отметить, что Царфин принадлежал к тем молодым художникам Эрец-Исраэля, которые смело осваивали новые техники живописи, вполне вписываясь в развитие авангардного искусства начала ХХ века. Британский верховный комиссар Палестины позволил художникам расчистить руины упомянутой башни Давида у Яффских ворот Старого города, и открыть там выставочный зал, ставший одним из символов новой эпохи. Выставлявшиеся здесь художники стремились освоить краски и свет своей страны, ее реальный пейзаж, представить реальную жизнь своего народа. Фовизм привлекал молодых еврейских художников своей свободой, смелостью, своей напряженной цветовой гаммой. Неудивительно, что и молодому Царфину это направление в искусстве было близким, о чем, в частности, писали критики того времени. Сохранились ли работы художника того времени, нам не известно, к сожалению. Возможно в частных израильских коллекциях и удастся разыскать их след в один прекрасный день.
В Иерусалиме у молодого художника было много друзей, некоторые из них стали впоследствии крупными политическими деятелями Израиля или известными художниками. Когда в 1923 г. Царфин решает уехать в Германию, чтобы брать уроки живописи у знаменитого Макса Либермана (17), они уговаривают Шрагу остаться. Однако он все же уезжает в Европу – сначала в Берлин, где, в частности, участвует в выставке Berliner Sezession (его работа «Берлинское метро», представленная на этой выставке, была куплена французским коллекционером (18), дальнейшая ее судьба нам не известна). Есть сведения о том, что за полтора года жизни в Германии Царфин оформил несколько книг, однако эта сторона его творчества еще требует тщательного изучения.
В 1924 г. Царфин переезжает в Париж. В столице мирового искусства он сближается с художниками, многие из которых были выходцами из Российской империи. По словам самого Царфина, в это время он понимает, что ему еще многому надо учиться. Шрага уничтожает большинство своих ранних работ и без устали посещает музеи, галереи и выставки.
Именно во Франции Царфин исполнил свою мечту: стал художником. Но это уже тема для других исследований и сообщений.

Сокращения
BRNDM – Baltarusijos Respublikos nacionalinis dailės muziejus
НХМ РБ – Национальный художественный музей Республики Беларусь

Источники и литература
1. Абдурахманов, Ю. Возвращение на Родину. Мишпоха. 2013. 32: 71–76.
2. Абдурахманаў, Ю. Выхадцы з Беларусi ў Вiленскай рысавальнай школе. Santara, спецвыпуск. Вильнюс, 2015–2016: 28–33.
3. Абдурахманаў, Ю. Невядомае пра Суцiна. Культура. 19 01–25 01 2013. 3(1077): 14.
4. Aronson, Ch. Scènes et visages de Montparnasse. Paris: Impr. Abécé, 1963.
5. Гутман, Н.; Бен-Эзер, Э. Меж песками и небесной синью. Иерусалим: Библиотека Алия, 1990.
6. Дзесяць стагоддзяў мастацтва Беларусі / Десять веков искусства Беларуси / Ten Centuries of Art in Belarus. Каталог выстаўкі. Минск: Чатыры чвэрці, 2014.
7. Мастакі Парыжскай школы з Беларусі / Художники Парижской школы из Беларуси / Artistes de l’Ecole de Paris d’origine biélorusse. каталог выстаўкі. Минск: Чатыры чвэрці, 2012.
8. Мастера Монпарнаса из белорусских местечек / Maîtres du Montparnasse venus des schtetls biélorusses. Каталог выставки художников Парижской школы из частных коллекций. Минск: Научный мир, 2018.
9. Счастный, В. Художники Парижской школы из Беларуси. Минск: Четыре четверти, 2012 (2-е изд.).
10. Шедевры из корпоративной коллекции Белгазпромбанка. Минск: Белорусская Государственная Академия искусств, 2018.
11. Ширкайте, Й. О художнике Иване Трутневе. Вильнюс. 1997. 4–5(155–156): 156–168.
12. Abdourahmanov, Y. Schraga Zarfin, un ami de Soutine. Le Trait-d’Union, mars–avril 2016. 162: 12–14.
13. Monneret, J. Catalogue raisonné du Salon des indépendants 1884–2000. Paris: Koeler, 2000.
14. Nieszawer, N.; Boyé, M.; Fogel, P. Peintres juifs à Paris 1905–1939, École de Paris. Préface de Claude Lanzmann. Paris: Denoël, 2000.
15. Širkaitė, J. Académie de Vilna – Vilniaus piešimo mokykla 1866–1915 / Vilnius Drawing School 1866–1915. Parodos katalogas / Exhibition Catalogue. Vilnius: Lietuvos kultūros tyrimų institutas, 2017.
16. Širkaitė, J. Vilniaus piešimo mokykla 1866–1915. Vilnius: Lietuvos kultūros tyrimų institutas, 2018.
17. Soutine. Album. Préface de W. George. Art et Style. 1959. 52: 2–4 de la préface.
18. Zarfin. Vues générales sur l’oeuvre de Zarfin, sous la direction de Fraenkel Ernest, avec des textes de J. Cassou, W. George, H. Hertz, E. Rais, P. Rempenault. Préface d’ E. Souriau. Genève: Éditions Pierre Cailler, 1963.

Известный искусствовед, автор художественных проектов, куратор выставок.
Родился в 1959 году. В 1984 году окончил переводческий факультет Минского института иностранных языков.
Исследователь, автор книг и публикаций о деятелях искусств, выходцев из Беларуси.

О жизни и творчестве Ф.-Ш. Царфина читайте также:
Файбиш-Шрага Царфин 
В Минске прошла презентация книги Юрия Абдурахманова "О Сутине. О Смиловичах. О себе"