Жил в Нью Йорке художник Уильям Гроппер (1897 – 1977). Не многие помнят это имя, но, поверьте, художник этот был знаменит, о чем свидетельствует хотя бы тот удивительный факт, что в 30-е годы он спровоцировал дипломатический скандал между США и Японией, а также то, что Гитлер считал его своим личным врагом. Как ему это удалось? Уильям Гроппер был политическим карикатуристом... Вас удивляет, что я назвал Гроппера еврейским художником? Подождите...
Несмотря на свою не слишком явно выраженную фамилию, Уильям Гроппер был евреем, чьи родители приехали в Америку в конце 19 века из Румынии. Впрочем, и этого недостаточно, чтобы считаться еврейским художником, тем более, что Уильям рано сформировался не только как художник, но и как политический активист. Как вы уже, очевидно, поняли, известность его была скандальной, причем в немалой степени благодаря коммунистическим взглядам, хотя формально членом партии он не состоял. Мы - нынешние «шибко грамотные» - сейчас о таких говорим, что у них промытые мозги. Может мозги у него и были промыты, но страсти и искренности Гропперу было не занимать. До поры до времени, работая в коммунистической прессе, Уильям не знал особых проблем, пока не наступили мрачные времена маккартизма. Его они коснулись в полной мере. Скажу только что в черный список сенатора Маккарти о запрете на профессию попали всего два художника – знаменитый в СССР пейзажист Рокуэлл Кент и Уильям Гроппер. После суда он создал один из своих главных шедевров - «Каприччос», позаимствовав название у Гойя. Гроппер этой серией из 50 работ обличал язвы капиталистического общества, и, увы, не всегда он был не прав. Однако мой рассказ не об этом. Я не собираюсь писать биографию Гроппера. О нем написано немало, в том числе и по-русски, но один необычный, но важный факт, биографы, а особенно русскоязычные, почему-то нередко игнорируют, и мне хочется восполнить это упущение.
Итак, немолодой уже художник остался без работы, и перебивался случайными заработками. А в это самое время в другой части страны, а точнее - в пригороде Чикаго Ривер Форест, построили новую синагогу. Несколько лет она своими пустыми стенами только «отпугивала» прихожан, за что получила прозвище Bowling Alley (кегельбан), и это впечатление не мог изменить даже выразительный барельеф на фасаде, выполненный талантливым чикагским скульптором Милтоном Хорном (кстати, родом из-под Киева). В 1965 году совет синагоги по рекомендации члена конгрегации, бизнесмена и коллекционера произведений искусства Мориса Липшульца, принимает решение установить витраж, который украсил бы здание. Дело оставалось за малым – найти художника, которому такое по плечу. Витраж – штука дорогая и узко-профессиональная, не всякий мастер за него возьмется. Тогда Липшульц предлагает привлечь к работе опального Уильяма Гроппера - престарелый художник, которому к этому времени исполнилось 67 лет, капризничать не станет и много не спросит, а разрешение для него на работу уж как-нибудь получим. И впрямь - разрешение получили, Гроппера пригласили, а также собрали необходмые для выполнения $40 тысяч. Однако, поначалу художник возмутился – ему, знаменитому карикатуристу, предлагают выполнить витраж. Во-первых он понятия не имеет как делать витражи, но это еще пол беды. Гораздо хуже то, что ему запрещают изображать на витраже людей. Для карикатуриста это было оскорблением, но делать нечего, надо сводить концы с концами, и Гроппер согласился.
Три из пяти витражей синагоги West Suburban Temple Har Zion, River Forest
Неожиданно новая работа увлекла карикатуриста. Когда-то он писал: «Люди, живущие без искусства, подобны дому без окон – они живут в темноте». Теперь это иносказание приобрело реальный смысл.
Однако по мере работы над витражами, с Гроппером произошло нечто, что заставляет нас задуматься. Престарелый художник неожиданно вспоминает о своих корнях. Нет, конечно, он прекрасно помнил, что он еврей. В годы войны на какое-то время это стало главной причиной его ненависти к Гитлеру, что вылилось в большое количество антифашистских карикатур. Но никогда еврейство не было для Гроппера доминирующим фактором. Он свято верил в коммунистическую идею, а еврейство считал чем-то вроде атавизма. Однако сейчас, работая над витражами, изучая жизнь еврейского местечка, никогда не бывавший в Восточной Европе Уильям Гроппер, растревожил свои еврейские корни от долгой спячки. Он настолько глубоко окунулся в эту жизнь, в уничтоженный войною еврейский быт, что уже не смог из него безболезненно выйти. В 1967 году витражи были закончены, но забытая еврейская жизнь осталась в душе художника, он буквально вжился в образ маленького местечкового еврея, и вскоре это самоощущение вылилась в серию из 24 удивительных литографий, которую он так и называл – «Штетл». На мой взгляд это самое выдающееся, что создал еврейский художник Уильям Гроппер.
На этом можно было бы и закончить рассказ, но история витражей имела небольшое, но яркое продолжение. Через несколько лет после их создания, в городке Ривер Форест, как раз во время молитвы Кол Нидрей, разразилась необычайно сильная гроза и погас свет. Зажгли свечи, и тогда прихожане увидели витражи во всем великолепии. Морис Липшульц вспоминал: «Бог закончил то, что не закончил человек - каждая вспышка молнии озаряла окна и они оживали. Это было восхитительно.»
