Валерий Шишанов, заместитель директора по науке Витебского областного краеведческого музея
Мишпоха, №25 2009 г.
Жизнь художника продолжается в его работах… Эта многократно повторяемая фраза звучит банально, но в случае с Абрамом Бразером она приобретает глубокий трагический смысл. Что можно сказать о творчестве художника, если почти все его произведения были уничтожены в годы войны вместе с самим мастером? Написанный маслом портрет Ю. Пэна, несколько рисунков, несколько скульптур – это все, что уцелело из созданного за почти сорок лет творческой работы...
Чтобы оценить дарование Бразера, нам остается во многом довериться отзывам его современников, и здесь особое значение приобретают публикации в витебской прессе первых послереволюционных лет. Около пяти лет провел Абрам Маркович в Витебске, эти годы стали для него хорошей школой, здесь он получил признание, сформировался как зрелый мастер.
Биография художника во многом похожа на жизненный путь его сверстников, товарищей по искусству: окраина Российской империи (место рождения – Кишинев, 1892), учеба в Кишиневском художественном училище, Париж (1912–1914), война, Петроград (1916– 1918): «Жизненный путь художника Бразера был тяжел тем, что проклятые вопросы текущей повседневности, ее материальные неурядицы заставляли вечно сообразоваться не с тем, что дано, а с тем, чего не хватает...
Но Бразер при этом не отступал от своего основного стремления. Попав 20-ти лет в Париж, манивший его как культурный центр, он испытал все горечи неустроенного материального существования при неутомимой жажде учиться и работать. Пришлось зарабатывать себе на жизнь малярной работой на постройке. Одновременно Бразер посещает вольную (так называемую «русскую») академию (1) , где работает сам для себя, почти без общения с другими «направлениями».
Уже через год, в 1913 году, он выставляет первые работы в одном из лучших парижских салонов – «Осеннем», где сразу обращает на себя внимание как подающий большие надежды художник. Подкрепленный моральным успехом, Бразер продолжает работать, несмотря на материальные лишения.
В последующие годы его опять приглашают участвовать в выставке, но Бразер вскоре поступает во французскую армию, в которой пребывает около года. Затем, вернувшись в Россию, продолжает состоять на военной службе в рядах русской армии. Покинув, наконец, армию, художник первое время кое-как перебивается в Петрограде, питаясь несколькими заказами, временно работая даже в качестве конторщика на постройке» (2).
В 1918 году А. Бразер, по приглашению С. Юдовина, приезжает в Бешенковичи, а через несколько месяцев перебирается в Витебск. Тогда же вместе с М. Шагалом, Ю. Пэном, И. Фридлендером, С. Юдовиным участвует в «Выставке евреев-художников» (3).
Среди огня Гражданской войны Витебск превращается в удивительный оазис новой культуры – Народная консерватория, Народное художественное училище, Пролетарский университет, Музей современного искусства… Абрам Бразер на вторых, и даже третьих ролях. Он в тени Марка Шагала, Казимира Малевича, но активно включается в работу и, наверно, первое упоминание о нем в витебской прессе появляется 21 января 1919 г. В заметке сообщалось, что двумя днями раньше, в воскресенье 19 января, в Городском театре состоялось торжественное заседание городского совета, посвященное памяти Карла Либкнехта: «Сцена была декорирована по эскизу директора Витебск<ого> художествен<ного> училища т. Добужинского и под его руководством. В центре, на большой черной подставке, висел портрет Карла Либкнехта, работы художника Бразера» (4).
Связь с театром укрепилась после решения коллегии Витебского гороно о приглашении Абрама Марковича декоратором в Городской театр (22–23 мая 1919 г.) (5). Помимо этого он является инструктором художественной секции внешкольного подотдела Витгубоно и в качестве последнего в августе занимается доставкой из Москвы 29 работ для Витебского музея современного искусства (6). Тогда же закупочная комиссия Витгубоно приобрела для музея «графические работы» А. Бразера (7).
Упомянутые работы экспонировались на 1-й Государственной выставке картин местных и московских художников (ноябрь – декабрь 1919 г.) и не оставили равнодушными критиков: «Обращают на себя внимание рисунки пером и чернилами художника Бразера, который проявляет виртуозность в выражении малыми средствами самого характерного. Жаль, что его работы, которые, в сущности, являются офортами, не выражены в офорте. Вызывает интерес «Голова еврея», написанная шпателем (ножом)» (8).
Собственно на Бразера и выпали все тяготы по организации выставки: доставка работ из Москвы, развеска, организация открытия, диспутов, лекций К. Малевича, А. Ромма, демонтаж выставки и возвращение работ (9). Вскоре Бразер дебютирует как скульптор: «Я хотел себя испытать, – говорит Бразер, – взявшись за памятник Песталоцци, – будучи уверен, что справлюсь с совершенно новой задачей. После этого мне передан был еще заказ наробраза на памятник писателю Перецу, который, однако, не был поставлен из-за недостатка средств» (10) . Открытие памятника Песталоцци состоялось 19 сентября 1920 года в рамках Дня просвещения:
«С утра потянулись процессии учащихся и всех культурных работников к памятнику Песталоцци Талантливый художник (тов. Бразер) чрезвычайно верно схватил черты великого учителя. Как живой, с милым добродушием, смотрел Песталоцци на шумящую у его подножия толпу его бывших учеников, которым он отдал всю жизнь» (11).
В Витебске Абрам Маркович пробует свои силы и на педагогическом поприще – дает частные уроки (12), работает в 21-й школе и 1-й губернской школе-интернате для глухонемых (13). В августе 1921 г. состоялась выставка рисунков глухонемых детей. Руководитель студии с большой заинтересованностью и пониманием анализировал рисунки своих учеников:
«Посредством изобразительного искусства мы можем ознакомиться с внутренним миром глухонемого ребенка, с его характером, представлением о внешнем мире, с его понятиями о добре и зле. <…> Рисунки представляют собой самостоятельное творчество детей с собственной композицией и самостоятельным подбором красок, который поражает своей оригинальностью и утонченностью вкуса в сравнении с рисунками нормальных детей» (14).
После того как Витебск последовательно покинули М. Шагал и К. Малевич, поднимается рейтинг Абрама Бразера на витебском «олимпе». Вперемешку с насмешками и нападками в адрес последователей супрематизма появляется целая серия публикаций о персональной выставке Бразера. Открытие выставки, устроенной «Культур-лигой», состоялось 18 мая 1922 года в Клубе имени К. Либкнехта и, как анонсировалось в витебских «Известиях», с докладом должны были выступить художники А. Ромм, С. Юдовин и товарищ П. Фельдман (15).
Александр Ромм вскоре помещает в «Откликах» довольно пространную рецензию на выставку:
«На открывшейся 18 мая в клубе Либкнехта выставке картин, рисунков и скульп тур А.М. Бразера показаны работы, сделанные в 1918–1922 гг. Большинство выставленных работ составляют рисунки пером и карандашом.
Рисунки Бразера я отношу к подготовительным, имеющим своим завершением живопись, а не имеющим пределом создание законченных графических произведений. Живописный характер рисунка сказывается и в ранних набросках чернилами 1918 г., где все построено, прежде всего, на поисках сильного пятна, на выразительных сопоставлениях градаций черного и белого, и в более поздних работах, более уравновешенных, более уверенно сделанных. В этих набросках для портретов и рисунках голов, дающих впечатление почти завершенных портретов, Бразер переходит к более спокойному и методическому изучению пластической формы и анатомическому наблюдению.
Прежние напряженные поиски острохарактерного, индивидуального увеличиваются здесь определенными достижениями, как, например, в этюдах карандашом: «Палестинский еврей», «Артистка Кирсанова», в наброске с т. Троцкого. Проведенные в Париже годы учения и работы приобщили А.М. Бразера к началам художественной культуры, исповедуемым художниками, группирующимися вокруг «Осеннего Салона» (где, кстати сказать, выставлял и Бразер). К приближению к этим принципам и стремится в своих живописных работах Бразер» (16).
В последний день работы выставки, 28 мая, вышла статья ярого противника «Уновиса» и «левых» С. Миндлина:
«Основное ядро выставки – это многочисленные рисунки чернилами. По ним внимательный наблюдатель может изучить и самый характер творчества т. Бразера – его неизменное стремление посредством сильной формы, путем яркого штриха и глубоко прочувствованной линии передать психологическую сущность объекта. Особенно выделяются с этой стороны рисунки: «Палестинский еврей» и «Голова еврея», приобретенная витебским музеем, а также разнохарактерные эскизы на тему: «Нищий», из коих некоторые также приобретены музеем. Все эти работы заслуживают особого внимания, как проявление у автора присущей ему экономии средств умения немногими выразительными штрихами создать характер, – проявление, свидетельствующее о глубине художественной интуиции. <…>
В произведениях живописи и скульптуры проходит та же основная тенденция: утрировка психологии внутренней натуры. Центр тяжести в живописных портретах Бразера лежит, таким образом, не во внешней отшлифовке, а в выявлении силы индивидуального характера, т. е. именно в том, что является в человеке оригинальным, непреходящим, неповторяемым. <…>» (17).
Спустя два месяца в «Откликах» вновь появляется статья о художнике:
«Мощь бразеровского дарования, его способность связать внешнее с внутренним, выявить внутренне обоснованную красоту, заключающуюся у него в «силе» в «характере» предмета, – в его последнем творении сказываются исключительно рельефно и чисто. – Занялся я лепкой сейчас потому, – поясняет Бразер, – потому что не имею красок, Объявление о выставке. 61 чтобы посвятить себя живописи. Последний заказ губисполкома – портрет Ленина – меня временно выручил из финансовых затруднений, и я даже воспользовался этим, чтобы купить обратно свои картины – портреты Листа и Блока, проданные мною когда-то за бесценок.
Теперь я надеюсь выйти из затруднений благодаря второму заказу губисполкома, за исполнение которого уже взялся.
Заказов вообще нет, почти нет. Я было занялся эскизами для картины из рабочего быта «Точильщик», но по той же причине пока что этого осуществить не могу. Давно, еще в прошлом году, задуманная оригинальная композиция «Царь Голод» пребывает так же в зачаточном состоянии. Во всяком случае, она будет моей ближайшей работой...
Моя мечта – получить возможность учиться серьезно работать... Может быть, столица мне это даст» (18).
В сентябре 1922 года Бразер становится одним из ведущих педагогов Витебского художественно-практического института (ВХПИ), на должности руководителя живописной и скульптурной мастерской (19). В это время институт переживает трудные времена: скудное финансирование, конфликт с Музыкальным техникумом из-за помещения.
8 мая 1923 г. со страниц петроградской газеты «Жизнь искусства» раздается критика некого апологета левого искусства в адрес руководителей ВХПИ: «II-м курсом ведает художник Бразер. Далекий от настоящего понимания основ живописи, он находится под влиянием ее и, правда, внешне новое же старается писать под Фалька. Фальк проживает в Витебске несколько месяцев после выезда отсюда Малевича, сыграл большую роль в поддерживании свежего здорового подхода к живописи, внесенного Малевичем. Ученики гораздо глубже и вернее поняли его указания, чем их руководитель Бразер, и на практике последний не помогает им, а только пугает. Спасибо, что хоть нарочито не сбивает с толку» (20).
Вскоре Бразер оставляет художественный институт. Осенью состоялась его свадьба, о которой Ю. Пэн писал следующее:
«<...> Вчера имел удовольствие присутствовать на бракосочетании Бразера. Надо отдать ему справедливость, что все было устроено прекрасно. Как венчание, так и ужин, гости и мехутаним (21) , все, все по последней моде: спирт, портвейн и тому подобных декоративных необходимостей было так много, что от всего выпитого вина нельзя было пройти улицу от грязи и сырости (свадьба была на Луческой улицу у родственников невесты). После не выпитой рюмки я уже был влюблен, но держался на ногах (там была одна девица с очень оригинальным лицом). <…> Я во избежание греха, перед благоверными, решил уйти домой, и был таков…» (22).
На какое-то время Абрам Маркович перебирается в Москву («Бразер в Москве пожинает лавры портретиста «высоких особ»23) и, наконец, в 1924 году обосновывается в Минске.
Навсегда.
1 Имеется в виду «Свободная (русская) академия» на Монпарнасе (Париж), основанная в 1909 г. М.И. Васильевой. А.С. Шатских утверждает, что А. Бразер учился в «Национальной Школе изящных искусств» (см.: Шатских А.С. Витебск. Жизнь искусства 1917–1922 / А.С. Шатских. – Москва: Языки русской культуры, 2001, – С. 173).
2 Эвт. Витебские художники. Как живет и работает художник Бразер // Отклики (Витебск). – 1922, №14, 31 июля. С. 3.
3 Фурман І.П. Віцебск у гравюрах С. Юдовіна / І.П. Фурман. – Віцебск, 1926. – С. 26.
4 Памяти К. Либкнехта // Витебский листок. – 1919. – № 1104. – 21 янв. – С. 2. Карл Либкнехт (1871 – 1919) – деятель германского и международного рабочего движения, один из основателей Коммунистической партии Германии. Был убит 15 января 1919 г.
5 Государственный архив Витебской области (ГАВО). – Ф. 246. – Оп. 1. – Д. 23. – Л. 12.
6 Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). – Ф. 665. – Оп. 1. – Ед. хр. 5. – Л. 22. См. также: Шишанов В.А. Витебский музей современного искусства: история создания и коллекции (1918–1941) / В.А. Шишанов. – Минск: Медисонт, 2007. – 144 с
7 Организация музея современного искусства // Известия Витебского Губернского Совета крестьянских, рабочих, красноармейских и батрацких депутатов. – 1919. – № 188. – 23 авг. – С. 4.
8 Марк Осипович. Государственная выставка картин в Витебске // Известия Вит. Губ. Совета крест., раб., красноарм. и батрацк. деп. – 1919. – № 275. – 5 дек. – С. 4.
9 ГАВО. – Ф. 2268. – Оп. 3. – Д. 30. – Л. 31.
10 Эвт. Витебские художники. Как живет и работает художник Бразер...
11 И.Б. День просвещения в Витебске // Известия Витгубревкома и Губкома РКП. – 1920. – № 214. – 21 сент. – С. 4. Песталоцци Иоганн Генрих (1746–1827) – швейцарский педагог. В своей теории начального обучения связал обучение с воспитанием и развитием ребенка (развивающее обучение), педагогику с психологией.
12 Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б). – 1922. – №132. – 13 июня. – С. 4.: «Художник Бразер принимает заказы на портреты с натуры и фот<ографических> карточек, а также и скульптурные работы (бюсты, барельефы для памятников). Уроки рисования, живописи и скульптуры. Сенная площадь, 2/5».
13 ГАВО. – Ф. 246. – Оп. 1. – Д. 33. – Л. 30 об.
14 Бразер [А.М.]. Выставка рисунков глухонемых детей // Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б). – 1921. – № 172. – 2 авг. – С. 4
15 В Культур-лиге // Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б). – 1922. – № 109. – 14 мая. – С. 2. См. также: Выставка картин А. Бразера // Отклики (Витебск). – 1922. – № 1. – 15 мая. – С. 4; [Рекламное объявление о выставке А. Бразера] // Отклики (Витебск). – 1922. – №2. – 22 мая. – С. 5.
16 Ромм [А.Г.] Выставка художника Бразера // Отклики (Витебск). – 1922. – №2. – 22 мая. – С. 5.
17 Миндлин С.М. К выставке Бразера // Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б). – 1922. – №120. – 28 мая. – С. 3.
18 Эвт. Витебские художники. Как живет и работает художник Бразер... 19 ГАВО. – Ф. 246. – Оп. 1. – Д. 311. – Л. 24.
20 Pictor. Витебск // Жизнь искусства (Петроград). – 1923. – № 18. – 8 мая. – С. 20.
21 Мехутаним (иврит) – родители жениха и невесты.
22 Письмо Ю.М. Пэна И.Е. Мальцину // РГАЛИ. – Ф. 672. – Оп. 1. – Ед. хр. 1004. – Л. 5.
23 Письмо И. Червинко к И. Чашнику и Н. Суетину. Витебск, 23 марта 1924 г. // Ракитин В.И. Илья Чашник (Художник нового времени) / В.И. Ракитин. – Москва. «RA», 2000. – С. 126.
Валеерий Алексеевич Шишанов
Белорусский историк, историк искусства, музейный работник. Исследователь русского авангарда.
Родился 6 августа 1966 года в Витебске.
Высшее образование получил в Белоруссии — в Гродненском государственном университете.
Учёный секретарь Витебского областного краеведческого музея.
Известен как исследователь денежного обращения России конца XVIII — начала XIX в., культурной жизни Витебска конца XIX — начала XX в., творчества Ильи Репина, Марка Шагала, Юделя Пэна.
