Дэвид Бомберг, британский художник‑бунтарь, видевший свет в Иерусалиме

 

Британский художник Дэвид Бомберг говорил, что, пока он не побывал в Иерусалиме в 1923 году, «он никогда не видел солнечного света».
«Бедный мальчик из лондонского Ист‑Энда», как он сам себя называл, Бомберг был пленен удивительным светом, ландшафтом и архитектурой Старого города и впоследствии отразил свои впечатления в серии топографических панорам, в том числе, картине 1925 года «Иерусалим: Старый город и Масличная гора».

Это был также для Бомберга первый опыт работы на пленэре, и он с особой тонкостью выразил свою любовь к иерусалимскому свету и белому камню в вариациях на тему «Бассейна Езекии».
За четыре года, проведенных на Ближнем Востоке — в Иерусалиме, а также в Иерихоне и Петре, Бомберг создал немало реалистических, изобилующих деталями пейзажей. Но его кисть умела изображать не только виды. В 1925 году, во время пасхальной недели, он проник в армянскую церковь Святого Иакова и спрятался там, чтобы увидеть церемонию омовения ног и затем запечатлеть ее.
Эти картины представлены на выставке «Бомберг» — небольшой, но хорошо подобранной ретроспективе жизни и творчества Дэвида Бомберга — первой в своем роде за десять с лишним лет, которая проходит в галерее Паллант Хаус в Чичестере.

Выставка продлится до 4 февраля, после чего переедет в художественную галерею Лэнг в Ньюкасле, а затем, следующим летом, — в галерею и музей Бен Ури в Лондоне. Она приурочена к 60‑летию со дня смерти художника. Экспозиция занимает всего пять залов и включает чуть более 70 картин, расположенных преимущественно в хронологическом порядке; она призвана проиллюстрировать творческий путь и необычайное разнообразие работ этого значительного модернистского художника.
У входа на выставку с раннего автопортрета на вас глядит с вызовом молодой Бомберг. Его прямой, неколебимый взгляд полон уверенности и честолюбия. Сейчас Бомберг считается одним из основных британских художников ХХ столетия, его работы собирают как музеи, так и частные коллекционеры, но при жизни художника критики его не замечали, и умер он в 1957 году нищим и почти безвестным.

Бомберг родился в Бирмингеме в 1890 году. Он был пятым из одиннадцати детей в семье польско‑еврейских иммигрантов. В 1895 году семья переехала в район Уайтчепел в лондонском Ист‑Энде. Там он примкнул к группе англо‑еврейских художников и писателей, детей иммигрантов из Восточной Европы. Группа называла себя «уайтчепельские мальчики» и включала Джейкоба Крамера, Марка Гертлера и единственную «уайтчепельскую девочку» — Клэр Винстен.
Бомберг сначала ходил на вечерние занятия с Уолтером Сикертом, а потом учился в престижной Школе искусств Слейда при финансовой поддержке Общества вспомоществования еврейскому образованию.
Преподаватели Школы не одобряли его радикализм и считали, что он оказывает «возмутительное влияние» на других. Он не был членом движения, но был близок к вортицизму — авангардистскому течению в английском искусстве, находившемуся под некоторым влиянием кубизма и стремившемуся передать в живописи и поэзии энергию и прогресс современного мира.
Живопись Бомберга этого периода стилистически была близка вортицистам и в то же время отражала его еврейское и ист‑эндское культурное наследие. Пожалуй, лучше всего это сочетание видно в его динамичной абстрактной картине «Джиу‑джитсу», вдохновленной японским боевым искусством, которое в ист‑эндском спортзале преподавал брат Бомберга Мо.
Эта картина — сетка из 64 квадратов, каждый из которых поделен на четыре треугольника, — завораживающий, разноцветный взрыв фигуративности.

Его карьера художника начиналась успешно, критика одобрительно отзывалась о его первой индивидуальной выставке, где одной из главных представленных работ была как раз «Джиу‑джитсу», но тут началась Первая мировая война, и Бомберга отправили в армию.
От отчаяния он решил умышленно повредить себе ногу, и за его травматичной военной службой последовал неудачный опыт службы военным художником. Свое разочарование Бомберг выразил после войны в смелой, почти брутальной знаменитой картине «Театр гетто», которая на выставке впервые представлена вместе с эскизом. Но в окончательной версии картины вместо кислотно‑желтого, использованного в эскизе, доминируют темно‑красные и коричневые тона, и картина буквально сочится усталостью.
Художник фокусируется не на сцене, а на бедно одетой публике. Сгорбленные и напряженные тела зрителей, их лишенные выражения лица с плотно сжатыми губами говорят о серьезной культурной неудовлетворенности общества, считают сокураторы выставки Сара МакДугал и Рейчел Диксон.

Уайтчепельские мальчики часто ходили в идишский театр, и эти картины служат подтверждением глубокой связи Бомберга с его еврейской идентичностью и культурным наследием.
Его связь с еврейством также несомненно видна в не покидавшем его мольберт рисунке углем «Семейная утрата», ответе художника на неожиданную кончину его матери. В темном помещении горит поминальная свеча, вокруг нее несколько фигур, одна из них, предположительно, сам Бомберг.
В 1920‑х годах шотландский художник сэр Мьюрхед Боун от лица Сионистской организации пригласил Бомберга в Палестину — запечатлеть деятельность еврейских поселенцев. Бомберг не был сионистом. Он принял приглашение по другой причине — чтобы спастись от бедности.
После войны Бомбергу с трудом удавалось заработать на жизнь; он работал художником‑оформителем в идишских журналах, а также рисовал плакаты и рекламу. По мнению МакДугал и Диксон, профессиональные возможности, которые открывались перед ним в поездке на Ближний Восток, так и остались по большей части нереализованными из‑за его темпераментной натуры и неспособности к репортажному рисунку.
Бомберг продолжал писать пейзажи и уличные сценки и впоследствии, когда в конце 1920‑х, а затем вновь в середине 1930‑х побывал на юге Испании. Он создал серию картин, изображающих ночные процессии во время Страстной недели, работая при этом в полной темноте, при свете колеблющегося пламени факелов.

Но начавшаяся в Испании Гражданская война вынудила Бомберга вернуться в Лондон, где его ждали очередные разочарования на профессиональном фронте. Он не смог обеспечить себя заказами и сосредоточился на совершенствовании своих навыков в портрете; натурщиками выступали его ближайшие родственники или друзья.
Время было тяжелое, и «взрывной», по словам Джозефа Лефтвича, одного из уайтчепельских мальчиков, характер Бомберга не облегчал ему жизнь. Много времени во второй половине своего творческого пути он уделял преподаванию, и у него были верные ученики, в том числе такие художники, как Франк Ауэрбах и Леон Кософф, но даже тогда, как объясняют МакДугал и Диксон, он не следовал стандартным педагогическим методам и поэтому руководство его не любило.
Его жажда солнечного света завела его на Кипр на короткое время, после чего он вернулся в свою любимую Ронду в Испании, планируя открыть там художественную школу. Но этот проект тоже постигла неудача, и свои последние годы Бомберг провел, рисуя впечатляющие портреты и пейзажи, некоторые из них отражали авторское погружение в себя, в особенности огненный, оранжевый «Талмудист». Хотя в картине нет очевидных еврейских символов, ее герой находится в состоянии глубокой концентрации, как религиозный ученый.

Выставка заканчивается западающим в память, драматическим последним автопортретом Бомберга в черно‑красных и оранжево‑коричневых тонах, который является разительной противоположностью молодому самоуверенному художнику, глядящему на нас с его раннего автопортрета, висящего в первом зале.
Считается, что Бомберг изобразил себя в погребальном саване, — он был очень болен в то время и, по словам Сары МакДугал, вероятно, осознавал близость смерти. Его лицо почти полностью замазано, но видно, что он держит свои кисти.

Он умер от цирроза печени в больнице Св. Фомы в Лондоне в сравнительной безвестности и бедности. Но уже на следующий день газета «Таймс» опубликовала некролог, восхваляющий художника за его «независимый взгляд».
После смерти Бомберга его имя быстро обрело блестящую репутацию, и год спустя Британский совет по искусству организовал его ретроспективу.
МакДугал и Диксон объясняют его прижизненный конфликт с истеблишментом в мире искусства и неудачи несколькими факторами, в том числе «его сварливым характером и нежеланием присоединяться ни к какому движению».
Бомберг был художником большого таланта, он работал в разных стилях и оказал значительное влияние. Эта своевременная и отлично сделанная выставка в очередной раз убедительно демонстрирует бесспорный вклад Бомберга в английское современное искусство.