Меер Аксельрод – художник, обожжённый немецкой оккупацией

 

Горе, действительно, обжигало его – меньше чем за два года он потерял младшего брата, писавшего на языке идиш поэта Зелика Аксельрода (1904–1941), друзей-художников: Якова Аптера (1899-1941), Льва Зевина (1903-1942), Арона Кравцова (1896-1942)… Если бы не нападение нацистской Германии на Советский Союз были бы живы трое друзей-художников, погибших на фронте в рядах народного ополчения. Неизвестно, как сложилась бы судьба брата, арестованного в Минске накануне войны органами НКВД, но расстрелян он был безо всякого приговора (даже сугубо формального) исключительно потому, что в связи с быстрым продвижением немецких войск к Минску тюрьму в авральном порядке ликвидировали.

Из Минска, который немцы захватили менее чем через неделю после нападения на Советский Союз, уже 28 июня, бежало всё республиканское руководство во главе с первым секретарем ЦК Белорусской компартии Пантелеймоном Пономаренко, и как ни старался Меер найти брата и вызволить его, обращаться было, по сути, уже некуда и не к кому.

Три года Минск находился под нацистской оккупацией (освобожден Красной Армией 3 июля 1944 года). Из довоенного населения, составлявшего почти четверть миллиона, осталось лишь 37 тысяч человек. В Минске были убиты более восьмидесяти тысяч евреев.

Хотя он не родился в нём, Минск был очень важным для Меера Аксельрода городом. Там он в 1919 году окончил реальное училище. В 1921 году начал преподавать в школах рисование, тогда же приняв участие в первой групповой художественной выставке. В Минске художник с 1925 по 1931 гг. раз в два года принимал участие в четырёх Всебелорусских художественных выставках, в 1937 году – в выставке «Белорусская ССР за 20 лет». В Белорусском государственном еврейском театре в 1930-е годы оформил спектакли «Забастовка жнецов» З. Лева, «Тевье-Молочник» и «Менахем-Мендл» Шолом-Алейхема. И самое главное, в Минске жили его родители. На склоне лет, в предпоследний год жизни, давно уже перебравшись в Москву, Меер Аксельрод мысленно вернулся в город юности, создав серию работ «Воспоминания о старом Минске». Тогда же, во второй половине 1960-х, как бы подводя итог всему своему творческому пути, он работал над серией, именуемой в литературе о художнике «Гетто». Хотя название это едва ли точное. Четыре работы из этой серии: «Старики, женщины, дети», «В укрытии», «Дым» и «В женском лагере», созданные в 1969 году, воспроизведены в изданном в 1993 году в Иерусалиме альбоме художника. Совершенно очевидно, что две последние отражают действительность после гетто, когда его узники были депортированы в один из лагерей смерти. Название «Немецкая оккупация» несравнимо точнее передает содержание этой серии работ.

Помня о гибели еврейского населения Минска, не удивляешься тому, что первая работа, озаглавленная «Женщина из гетто», была создана Меером Аксельродом ещё в 1941 году. В 1942–1944 годах художник создал цикл работ «Зверства немцев».

Четверть века он носил в себе эту скорбь и боль, пока смог излить её в своём цикле. Драматически звучащий, холодный колорит произведений несёт в себе чувство глубинной скорби и протеста против жестокости фашизма.

«Когда в искусство врывается поток живых страстей, настоящей любви и подлинного горя, он рушит берега норм и традиций, – написал в 1966 г. об этих работах А. Каменский. – Странное дело, но именно такие, проклинаемые различными академиями произведения больше всего волнуют зрителей и надолго остаются в памяти людской».

Немецкая оккупация полностью разрушила тот мир, к которому по рождению принадлежал живописец, откуда начался его путь во взрослую жизнь. Перепись 1931 года насчитала Молодечно, где родился Меер Аксельрод (с 1918 по 1939 год город в составе Польши), чуть более двух с половиной тысяч жителей, указавших родным языком идиш (21% населения городка). Когда в 1939 году Молодечно вошло в состав Белоруссии, то численность еврейского населения значительно выросла за счёт евреев-беженцев с территории Польши, оказавшейся под немецкой оккупацией.

В 1941 году и само Молодечно было оккупировано немецко-фашистскими захватчиками. Уже в июле-августе того же года около трехсот евреев были убиты; ещё примерно восемьсот человек были расстреляны в начале ноября 1941 года. Заключенные-евреи, работавшие в трудовом лагере, были в июле 1943 года вывезены в находящуюся за 25 километров от Молодечно Вилейку и расстреляны там.

Глубокой, острой болью отозвались в душе художника страдания миллионов людей: расстрелянных, сожжённых, замученных в Бабьем Яру, в десятках концлагерей, в ходе «акций» в многочисленных гетто. Их памяти и посвящена серия «Немецкая оккупация», которая никогда не была показана полностью, хотя художник много выставлялся – не только в России, но и в Израиле, США, Великобритании.

В каждой из этих темпер есть своя чётко разработанная сюжетная схема. Но фабула является лишь повествовательным каркасом. Звенящая сила цвета, напряжение резких острых ритмов, создают атмосферу трагического разворота событий. Произведения Аксельрода похожи на сбивчивые, срывающиеся на крик свидетельские показания. Он не просто пишет тесные бункеры, многоярусные нары – загоны для людей, над которыми чернеет дымящаяся труба крематория. Одна из работ так и называется – «Дым»; это самый страшный дым в мировой истории, дым сожжённых заживо людей, не вписавшихся в «новый мировой порядок», который проповедовали нацисты. Фигуры людей резко очерчены, художник побуждает зрителей вглядеться в лицо каждого идущего к смерти человека, доживающего свои самые последние минуты перед тем, как погибнуть и превратиться в дым.

Это работы огромного национального и общечеловеческого значения. Сложно представить себе лучшее издание легендарной «Чёрной книги», подготовленной Василием Гроссманом и Ильей Эренбургом, чем иллюстрированное репродукциями этих пронзительных работ. Очень хочется верить, что такое издание будет издано, ибо мало какие книги и картины были так написаны кровью людской, как эти.

Художник Меер Аксельрод, со свойственной ему обостренностью восприятия, стал свидетелем и обличителем нацизма. Его работы колоколом звенят, напоминая о том, как опасна и до чего может довести борьба за мировое господство, сопровождаемая верой какого-либо народа и его политических лидеров в собственную исключительность. Всматриваясь в самые тёмные страницы мировой истории, Меер Аксельрод обращается к потомкам – людям нашего поколения – с наказом ни в коем случае не допустить повторения подобных событий. Смотря на эти произведения понимаешь, что это – наш несомненный нравственный долг.