Еврейское Общество Поощрения Художеств
האגודה היהודית לעידוד האמנויות הפלסטיות
The Jewish Society for the Encouragement of the Plastic Arts
Вход / Регистрация
Русский

БЛОГИ

Давид Гарфинкель - еврейский художник, выживший во Франции

Алек Д. Эпштейн

Давид Гарфинкель родился 31 июля 1902 года в еврейской семье в городе Радом в Польше, в сотне километров к югу от Варшавы. Рисованием он увлекся еще в раннем детстве, начав с того, что копировал понравившиеся ему иллюстрации; уже тогда его рисунки вызывали восхищение окружающих. Несомненно, именно семья предопределила его призвание художника. Его отец, Мендель, был живописцем и скульптором по камню, и своим творчеством он обеспечивал семью. Давид был младшим из девяти детей, и все они в той или иной мере интересовались искусством. Гарфинкелей знали в Радоме не иначе как «семью художников». Его брат Феликс считался одним из крупных варшавских фотографов, а сестра Розалия участвовала в нескольких выставках в Польше.

Давид Гарфинкель, 1937
Однако только Давиду удалось реализовать свою мечту и начать серьезно изучать живопись: сначала в Кракове, а затем, до 1932 года – в Варшаве, где Гарфинкель обучался в Школе декоративных искусств и живописи в студии художника Бронислава Ковалевского. В справке, выданной этой школой, указывалось, что зарисовки и выполненные с натуры этюды Гарфинкеля свидетельствовали о его незаурядном таланте. К сожалению, ни одна из его работ, созданных в Польше, за исключением одного карандашного рисунка, не сохранилась до настоящего времени. Тогда же в Варшаве Давид Гарфинкель принимал активное участие в деятельности «Еврейской ассоциации по продвижению изящных искусств», которая располагалась по адресу Гжибовская ул., 26 (Grzybowska, 26). Созданная в 1921 году, эта Ассоциация продолжала свою деятельность вплоть до Второй мировой войны. Это объединение художников и скульпторов было нацелено на развитие интереса к искусству в еврейском обществе. Именно в рамках этой организации Давид Гарфинкель в 1931 году провел свою выставку.
Сертификат Давида Гарфинкеля
из варшавской художественной школы
В 1932 году, в возрасте тридцати лет, Давид Гарфинкель навсегда покинул Польшу и уехал в Париж. Впоследствии он рассказывал, что смог купить билет на поезд в столицу Франции благодаря полученному им призу за победу в шахматном турнире. Приехав в Париж, Давид Гарфинкель говорил только по- польски и на идиш, однако довольно быстро овладел французским. Для большинства художников-иммигрантов жизнь в городе, где их никто не знал, и где и без них бились за кусок хлеба и признание сотни живописцев и скульпторов, складывалась очень непросто. Заработать на жизнь продажей картин было невозможно – и Давид Гарфинкель устроился ретушером, начав в 1934 году работать в фотостудии «Аркур». В те годы работа ретушера выполнялась полностью вручную при помощи тонкой кисточки и требовала предельной, почти ювелирной точности. Благодаря своему таланту рисовальщика, Давид Гарфинкель с успехом ретушировал портреты клиентов популярной фотостудии. Вечерами он рисовал, делая зарисовки прохожих, игроков в карты, этюды уличных сцен, но, к сожалению, никакие из его работ того времени не сохранились. Давид Гарфинкель посещал две мастерские на Монпарнасе: академии Жюлиан и де ла Гранд Шомьер. Академия Жюлиан, которая была основана Родольфом Жулианом (Rodolphe Julian, 1839–1907) в 1868 году (она располагалась по адресу: rue Dragon, дом №31), после кончины ее основателя переживала не лучшие времена, вследствие чего обучение там стоило недорого, и потому с каждым годом эта школа притягивала всё больше считавших каждый франк приезжих художников. Академия де ла Гранд Шомьер («Большая хижина») была расположена на одноименной улице rue de la Grande Chaumière в доме №14 и была основана в 1904 году Мартой Штеттлер (Martha Stettler, 1870–1945) и Клаудио Кастеллучо (Claudio Castelucho, 1870– 1927). Среди тех, кто в разные годы занимался там, были, в частности, Альберто Джакометти, Жоан Миро, Александра Экстер, Зинаида Серебрякова и многие другие… В Париже Давид Гарфинкель внимательно наблюдал за развитием художественной жизни и за актуальными творческими тенденциями, открыв для себя мастеров пост-импрессионизма, фовизма и кубизма. Естественно, он посещал музеи, часами созерцал шедевры в Лувре, где его в особенности привлекали работы Эжена Делакруа. Изучая творчество других художников, Гарфинкель и сам пробовал свои силы в новых стилях и техниках, экспериментируя с сюжетами и формами. Еще в 1930-е годы Давид Гарфинкель начал выставлять свои произведения на парижском Осеннем салоне, а также на Салоне Независимых.
Писатель и журналист Мендель Манн (1916–1975), издававший в Париже ежедневную газету на языке идиш «Наше слово», опубликовал в одном из ее номеров статью, посвященную Давиду Гарфинкелю, в которой поделился своими впечатлениями и размышлениями: «Я сидел в ателье художника, в глазах которого еще сверкали солнечные блики золотистых полей пшеницы под Радомом. Во всем его облике чувствовался несломленный дух польского еврея. Нет, перед нами не еврей-скиталец, оторванный от своих корней! Он гордо стоит на ногах, чувствуя под собой твердую почву, уверенную основу, и ее питает не только его искусство – ему дает сил его родная земля, которую он так и не покинул, и которую по-прежнему любит. Можно, не колеблясь, сказать, что детство оказало огромное влияние на творчество Гарфинкеля. Каждый раз, создавая новую картину, он являет зрителю на полотне свой особый мир, и каждый раз он воплощает его как-то по-новому, в зависимости от своего состояния души. И в каждой его картине мы находим отзвуки его детства, даже в тех работах, которые он написал уже на берегах Сены». 7 августа 1934 года в мэрии девятнадцатого округа Парижа Давид Гарфинкель женился на уроженке Пинска (тогда – в Польше, ныне – в Брестской области Беларуси) Полине Глоцер; три года спустя родилась их старшая дочь Жизель. Париж, который когда-то принимал переселенцев со всех концов мира, к тому времени стал городом, где чужестранцу было все труднее чувствовать себя дома. Еще в 1925 году художественный критик Луи Восель (Louis Vauxcelles, 1870–1943) позволял себе писать о «орде варваров, которые наводняют Монпарнас, … издавая грубые крики на германских и славянских наречиях». С начала 1930-х годов по Франции одна за другой прокатились волны антисемитских выступлений, за которыми стояли националистические организации, такие, как Action française [«Французское действие»], Jeunesses patriotes [«Патриотическая молодежь»], Les Croix de feu [«Огненные кресты»] и другие. В 1933 году Адольф Гитлер стал канцлером Германии, и вскоре в этой стране появились первые концентрационные лагеря. Во Францию устремились волны беженцев из Германии, а после аншлюса – и из Австрии и других стран… Однако, уже в июне 1940 года германские войска оккупировали и Францию. Евреи, хорошо знавшие о том, что происходило после принятия Нюрнбергских законов, спешно бежали.
Давид Гарфинкель. Церковь в Жилокуре
Холст, масло, 73x92 см
Гарфинкель нашел убежище в городе Брив-ла-Гайярд (Brive-la-Gaillarde) в департаменте Коррез (Corrèze) примерно в пятистах километрах к югу от Парижа, где его с женой и дочерью приютили в своем доме их друзья. Семье из трех человек надо было как-то содержать себя, однако возможности найти в военные годы в Бриве-ла-Гайярд заработок были весьма ограниченными. Художник с женой отправились в Лион, где Гарфинкель стал заниматься живописью по ткани, создавая эскизы для шелковых фабрик Лиона. Помимо этого, он начал создавать эскизы оформления зонтов для фирмы «Ревель». Для того, чтобы было удобнее рисовать на поверхности зонтов, учитывая, что декоративные мотивы должны были плавно перетекать один в другой и создавать завершенную круговую композицию, Гарфинкель изобрел особый подвижный мольберт. Он расписывал зонты цветами, птицами, абстрактными мотивами, зарабатывая этим на жизнь.
Давид Гарфинкель. Автопортрет, 1942
Бумага, акварель, 31x25 см
Музей искусства и истории иудаизма,
Париж
В Лионе Гарфинкель вел осторожную жизнь, скрывая свое еврейское происхождение. Ему удавалось спасаться от облав; он не только рисовал, но даже выставлял отдельные свои картины, но подписывая их так, чтобы по ним невозможно было определить его настоящую фамилию. Его первая персональная выставка во Франции, о которой, к сожалению, не сохранилось почти никакой информации, прошла именно в Лионе в 1942 году. Он неоднократно участвовал и в групповых выставках Союза художников Лиона (l’Union des artistes de Lyon). В 1942 году появился на свет их с Полиной второй ребенок, сын Эммануэль, однако он родился в очень тяжелых условиях, и поэтому всю жизнь страдал от серьезных физических и психических осложнений. Все это время родившаяся в 1937 году дочь Жизель была спрятана в крестьянской семье в деревне примерно в шестидесяти километрах от Лиона. В течение двух лет Жизель росла на ферме и воспитывалась как ребенок из католической семьи, а в возрасте семи лет приняла свое первое причастие. Вспоминая об этом времени, которое наложило огромный отпечаток на всю его жизнь, Давид Гарфинкель изобразил на своем полотне дочь в сером клетчатом плаще, в венке из цветов, который она надевала в день причастия. Но этот венок не белый, как это обычно принято, а трехцветный, его краски повторяют национальный триколор Франции – синий, белый и красный. Это были цвета Освобождения. Ребенок, который становится символом свободы, играет на дудочке, словно празднуя победу. Однако в этой музыке присутствует и горечь.
Это скорбь тех, кто страдал и видел страдания других, это боль тех, кто носит траур, это печаль, которая неотделима от радости. Во взгляде девочки чувствуются одновременно и мирное спокойствие, и тоска. Все полотно написано приглушенными красками, и в этой однотонной гамме лишь трехцветный венок, как луч надежды, прорывающийся сквозь страшную память о недавней трагедии, озаряет лицо ребенка. Для семьи художника Вторая мировая война и Холокост обернулись чудовищной бедой: его братья и сестры, а также четырнадцать из его пятнадцати племянников и племянниц, погибли. Эта ужасная потеря навсегда наложила отпечаток на его жизнь; ему было нечего противопоставить трагедии Катастрофы. Отдавая дань памяти жертвам нацизма, Давид Гарфинкель писал сцены трагического исхода изгнанников и создал несколько рисунков на тему судьбы узников концлагерей.
Давид Гарфинкель. Депортация
Картон, масло, 46x55 см

«Когда после войны он решил воссоздать в монументальных композициях сцены непередаваемого кошмара изгнания, ужасов и смерти в гетто, то сумел воплотить эти образы с такой пронзительностью и такой живой, режущей болью, которую способны передать лишь крупнейшие мастера живописи», – писал Раймон Шарме в каталоге ретроспективной выставки Давида Гарфинкеля, проведенной в 1972 году, спустя два года после кончины художника. В 1945 году, незадолго до отъезда из Лиона, у художника и его супруги родилась дочь Эдит. В 1946 году семья вернулась из Лиона в Париж. Свою мастерскую на Монпарнасе Гарфинкель застал полностью разграбленной, все его картины пропали; многолетние попытки художника найти их так и остались безуспешными.

Давид Гарфинкель. В концентрационном лагере
Картон, уголь, 38x45 см

Гарфинкель вновь встретился с Мане-Кацем, который вернулся в Париж, проведя годы войны в Нью-Йорке, а также с Михаилом Кикоиным, Пинхусом Кременем и Исааком Добринским, которые сумели спастись во внутренних областях т.н. «свободной зоны» на территории самой Франции. В Париж вернулся воевавший в отрядах французского Сопротивления художник Файбиш-Шрага Царфин, земляк Сутина, также родившийся в местечке Смиловичи в Белоруссии. Однако двое художников-друзей Гарфинкеля, как и он, бывших польскими евреями, Якуб Мончник и Эфраим Мандельбаум, были схвачены во время облав и депортированы в лагеря уничтожения, где и погибли... Вернувшись в Париж, семья Гарфинкель поселилась на rue Du Rhin в девятнадцатом округе Парижа. Давид уделял много внимания детям. Тяжелое состояние сына навсегда наложило отпечаток на жизнь художника. В 1958 году Эммануэль был помещен в специализированную клинику Сен-Мишель – Давид Гарфинкель до конца своих дней давал там уроки рисования, пытаясь найти возможность разделить с сыном свою страсть к искусству.

Давид Гарфинкель. Прачки
Холст, масло, 75x100 см

Художник работал не покладая рук, он трудился за мольбертом каждый день. Но выжить с продажи картин было невозможно, и для того, чтобы обеспечить семью, он вернулся к знакомой ему профессии – к фотографии, открыв в начале 1950-х годов на rue Présentation фотостудию. Ему существенно помогал опыт работы в студии «Аркур», но если раньше он работал как ретушер, то теперь стал фотографом. Живопись оставалась его подлинной страстью, и в тыльной части своей фотостудии, где он принимал клиентов, желавших сделать снимки на документы, он обустроил свою мастерскую. Давид Гарфинкель рисовал на самых разных поверхностях – от упаковки для художественного лака до ресторанного меню… Многие из его картин созданы на дереве и на картоне, ибо на протяжении многих лет его ограниченные финансовые возможности редко позволяли покупать холсты... Экспериментируя в экспрессионистской манере, он накладывал краску густыми слоями при помощи мастихина. Что бы он ни писал – натюрморт, портрет, пейзаж, сцену в интерьере – он всегда органично сочетал цветовые поиски с различной фактурой. Порой он дополнял и дорабатывал картины, которые прежде считал завершенными, пытаясь посмотреть на них по-новому, меняя настроение и акценты. Насколько можно судить, Холокост привел к значительному усилению еврейской самоидентификации Гарфинкеля. Он вступил не только в Ассоциацию еврейских художников Франции, в выставках которой принимал активное участие в 1945–1949 годах, но также во французскую Партию общих сионистов (в провозгласившем в 1948 году свою независимость Израиле ее представители входили в число депутатов Кнессета). В 1949 году была создана Ассоциация еврейских художников и скульпторов Франции (Association des artistes, peintres et sculpteurs juifs de France), в которую Гарфинкель сразу же вступил, и где позднее был выбран заместителем председателя. Гарфинкель каждый год принимал участие в выставках, проводимых этой организацией, и самым активным образом участвовал в ее деятельности. Начиная с 1957 года, Ассоциация выпустила четыре номера журнала Nos artistes [«Наши художники»]. Кроме Давида Гарфинкеля, среди тех, кто работал над этим журналом, посвященном творчеству еврейских художников, были Артур Кольник (1890–1972), Мишель Адлен (1898–1980), Борис Борвин-Френкель (1895–1984) и другие. В 1952 году Гарфинкель предоставил одну из своих работ галерее La Boetie для продажи на аукционе в пользу Комитета помощи детям жертв депортации. Среди участников этой благотворительной акции были также Марк Шагал, Робер и Соня Делоне, Жан и Рауль Дюфи, Морис Эстев и другие живописцы. В 1967 году он принял участие в коллективной выставке солидарности художников с Израилем.

Давид Гарфинкель. Натюрморт с букетом цветов
Холст, масло, 61x50 см

Галерея Зак, основанная уроженкой Польши Ядвигой Зак (1885–1943), с 1928 года выставляла работы еврейских художников. Галерея была закрыта в 1941 году, а ее владелица и ее сын были депортированы и убиты в Освенциме. Работавший в галерее до оккупации Парижа нацистами Владимир Райкис воссоздал ее вскоре после окончания войны. Работы Давида Гарфинкеля привлекли его внимание, и в 1958 году он решил организовать ему персональную выставку. В буклете, выпущенном к выставке, сопроводительный текст к которому написал видный художественный критик Вальдемар Жорж (1893– 1970), в частности, говорилось: «В живописи Гарфинкеля, этого скромного мечтателя, есть две противоположные стороны. С одной стороны, часть его картин – это светлые и прозрачные композиции, дышащие уютом и спокойствием. Это натюрморты с рыбами в сверкающей чешуе, букеты роз в вазах, прозрачные силуэты девушек в ярких платьях, напоминающие алжирских красавиц Эжена Делакруа.

Давид Гарфинкель. Израильский пейзаж
Холст, масло, 73x92 см

Цель этих работ – доставить удовольствие зрителю, поделиться с ним радостью бытия. Но, наряду с ними, в творчестве Гарфинкеля есть и работы, полные драматического накала, которые резко контрастируют с этой яркой палитрой, с этими стихами в прозе, с этими красочными аккордами. Их острота и глубоко пронзительная выразительность, которую воплощает художник, изначально вышедший из импрессионистской традиции, проявляются здесь со всей силой романтического и даже почти апокалиптического экспрессионизма». В 1959 году Гарфинкель получил награду от Министерства образования Франции, а власти Парижа приобрели для городского музея его картину «Исход». В 1961 году Давид Гарфинкель и его супруга побывали в Израиле, где были организованы две его персональные выставки: одна – в галерее «Кац» в Тель-Авиве, а другая – в Бат-Яме. Гарфинкель открывал для себя страну, путешествуя от Иерусалима до Кейсарии, набираясь впечатлений в Старом Яффо, вернувшись назад с сотнями рисунков, отражавшими его впечатления от Израиля. Эта страна подарила ему новое вдохновение, он наполнился ее солнечным светом, а ее пейзажи глубоко очаровали и пленили его.

Давид Гарфинкель
Улочка в Цфате, 1961 г. Дерево, масло, 33x24 см
Синагога в Цфате, 1961 г. Бумага, перо, тушь, 50x35 см

В том же году Давид Гарфинкель совместно с Максой Нордау (1897–1993) работал над иллюстрациями к сборнику стихов на языке идиш. В 1968 году Гарфинкель, вместе с Пинхусом Кременем, Михаилом Кикоином, Исааком Добринским и другими живописцами, принял участие в выставке еврейских художников «Парижской школы», организованной в галерее Кати Гранофф, доходы от которой направлялись на нужды израильских больниц. Люди, желавшие приобрести его картины, свидетельствовали, что Гарфинкель с большим трудом расставался со своими работами – возможно, это было вызвано горечью безвозвратной утраты картин, созданных им до войны. Зато он с радостью давал их на выставки, и его готовность участвовать в них была еще выше, если таким образом он мог помочь кому-то и сделать то, что считал важным. Во время первой Международной выставки в Музее изобразительных искусств города Парижа в 1956 году Гарфинкель представил две картины. В том же году он открыл для себя Прованс, где в 1963 году побывал вновь; жил и работал он в поселке Греу-ле-Бан (Gréoux-les-Bains) примерно в пятидесяти километрах к северу от Марселя. В 1966 году Гарфинкель посетил Бретань, где был очарован маленькими рыбацкими гаванями, буйной природой и поднимающимися до самого неба скалистыми уступами берегов. Этот край, овеянный ветрами бурь и дыханием морского прилива, глубоко запал в его душу. Гарфинкель всегда восхищался природой, и это путешествие стало для него настоящим открытием. Гарфинкель продолжал участвовать в Осенних салонах и в Салонах Независимых. В октябре 1960 года он принял участие в IV Салоне живописи и скульптуры в Таверни, где получил третью премию за картину «Пейзаж Сены и Марны». В 1963 году Гарфинкель получил премию имени Оттона Фриза, которая была вручена ему в Музее современного искусства города Парижа. В 1966 год был особенно удачным для Гарфинкеля: именно тогда он был награжден серебряной медалью Европейской академии искусств (Académie européenne des arts), а вскоре после этого стал кавалером французского Ордена за заслуги в области культуры и филантропии (Ordre du Mérite Culturel et Philanthropique).

Давид Гарфинкель. Провансальский пейзаж
Холст, масло, 50x61 см

Давид Гарфинкель скончался 24 октября 1970 года после болезни, которая мучила его в течение многих месяцев. Художник продолжать писать до тех пор, пока мог держать в руках кисть, а когда это стало слишком тяжелым для него, взялся за карандаш, и в последние недели своей жизни создав немало впечатляющих рисунков.
В 1972 году Салон Независимых организовал его посмертную экспозицию, а в 1979 году выставка его масляных полотен, акварелей и рисунков была организована Элен Ленеман в галерее «Алеф». В еврейской газете Tribune juive вышла статья Леона Абрамовича, в которой, в частности, говорилось: «Почти ровесник века, ушедший в 1970 году, этот художник еврейской Парижской школы не сумел (или, возможно, не захотел, в силу своей скромности) занять то место среди художников нашего столетия, которого он заслуживает по достоинству. В работах Гарфинкеля чувствуется высокое мастерство и сила его страсти к искусству. Его натюрморты и пейзажи открывают нам удивительный пир, который дышит возвышенной ностальгией». Персональные выставки Давида Гарфинкеля прошли в 1989, 2006, 2010 и 2017 годах, причем третья из них состоялась в музее – и не где-нибудь, а в Музее Монпарнаса. Сорок лет спустя после кончины, художник все же получил то признание, которого был, безусловно, достоин.

Еврейское общество поощрения художеств представляет главу из альбома-монографии "Экспрессионизм трагедии и возрождения. Художники восточноевропейской еврейской диаспоры после Холокоста", посвященную жизни и творчеству художника.




НОВЫЕ АВТОРЫ