Реувен Гехт – соратник Жаботинского, основатель хайфского университетского музея

Алек Д. Эпштейн, Дмитрий Эткин

Многие читатели наверняка бывали в основанном еще в 1984 году Музее при Хайфском университете. К сожалению, публикаций об этом музее и его основателях (а в основу легла коллекция д-ра Реувена Гехта и его супруги Эдит, которую они собирали на протяжении более чем полувека) почти нет. Настоящая статья призвана заполнить этот досадный и несправедливый пробел.

Реувен (Рудольф) Гехт родился в бельгийском городе Антверпене в 1909 году. Когда ему было девять лет, в 1918 году, семья перебралась в швейцарский город Базель, где он учился в гимназии. Позднее он продолжал учебу в университетах Мюнхена и Берлина, а в 1933 году защитил в Гейдельберге диссертацию по политической экономии, получив степень доктора наук. Работал в фирме, основанной его отцом Яаковом и дядей Германом и занимавшейся речными грузоперевозками по Рейну.
Реувен Гехт с отроческих лет интересовался идеями воссоздания еврейской государственности. В 1933 году он направился в Париж, где начал работать (на добровольных началах, не получая какой-либо оплаты) в бюро ревизионистского движения, которое возглавлял выдающийся лидер политического сионизма Владимир Жаботинский. Как рассказывал сам Реувен Гехт в книге воспоминаний, опубликованной на иврите в 2007 году, он трудился в одной комнате вместе с Иехудой Бен-Ари, бывшим тогда секретарем движения сионистов-ревизионистов. В то время Р. Гехт не говорил и не читал ни по-русски, ни на иврите, а именно на этих языках В. Жаботинский и И. Бен-Ари больше всего общались между собой. Несмотря на отсутствие единого для всех родного языка (таковым для Р. Гехта был немецкий, которым как раз не владел И. Бен-Ари), их общение на французском было дружеским и интенсивным.
Кабинет Р. Гехта и И. Бен-Ари представлял собой маленькую комнату, в которой каждый из них мог работать только поодиночке, поэтому обсуждения они обычно вели в ресторане Pere Des Étudiants [«Отец студентов»], отличавшемся очень демократичными ценами. Вечерами друзья нередко бывали в кафе La Coupole [«Куполь»]; туда заходили многие художники, в том числе Курт Зелигман и Моисей Кислинг, с которыми молодой Реувен Гехт завязал дружеские отношения.
К. Зелигман водил Р. Гехта по студиям своих друзей-художников в районе бульвара Распай и улицы Пигаль. «Я хорошо себя чувствовал среди молодых художников, и они относились ко мне как к своему. Нередко между нами бывали споры, в том числе и на повышенных тонах, об искусстве и живописи; а иногда, особенно вечерами, мы гурьбой перемещались из студии в студию, пока не попадали в одной из них на импровизированную пирушку», – вспоминал Реувен Гехт на склоне лет.
Он познакомился и с дочкой Амедео Модильяни, показавшей ему альбом, в котором ее отец делал графические зарисовки, – к удивлению Р. Гехта, «полный букв ивритского алфавита и маген-давидов». Как отмечал сам Р. Гехт, «дочь художника рассказала мне, насколько ее отец гордился своим еврейским происхождением, и добавила, что он, не колеблясь, ввязывался в драку, если кто-то делал антисемитские выпады».
В 1935 году Р. Гехт участвовал в работе прошедшего в Вене учредительного съезда Новой сионистской организации, перед лицом гитлеризма потребовавшей немедленного провозглашения независимого еврейского государства в Палестине/Эрец-Исраэль. В 1936 году он прибыл в Хайфу и активно включился в деятельность подпольной Национальной военной организации (ЭЦЕЛЬ). Одновременно с этим он начал создавать предприятие, аналогичное тому, которым его семья владела в Германии. В 1937 году Р. Гехт обратился к британским властям с просьбой открыть элеватор в Хайфе. Получив отказ, в 1939 году Р. Гехт вернулся в Швейцарию, где продолжал заниматься как семейным бизнесом (имущество в Германии было в 1938 году конфисковано нацистами), так и общественной деятельностью; в 1941 году он женился (свадебная церемония прошла в Белграде). На протяжении многих последующих десятилетий Эдит поддерживала супруга во всех его начинаниях. Всю Вторую мировую войну Р. Гехт, в меру своих сил, занимался организацией «нелегальной» иммиграции евреев в Палестину/Эрец-Исраэль, которая только и могла спасти их от ужасов нацистских лагерей уничтожения.
Сам Р. Гехт вернулся в Хайфу сразу же после провозглашения независимости Государства Израиль. В 1950 году он смог осуществить свой проект по строительству зернохранилища и элеватора в Хайфе. Этот элеватор, построенный по проекту Иосифа Келервайна и начавший свою работу в 1955 году, – до сих пор крупнейший в Израиле. Эмблемой элеватора стали три пшеничных колоска, изображение которых Р. Гехт скопировал с находившейся в его коллекции старинной монеты времен внука Ирода Великого Агриппы I – царя Иудеи с 37 по 44 гг. н.э. При хайфском элеваторе был в 1966 году создан Музей хлеба.
Население Израиля росло, и в 1984 году Р. Гехт открыл в Ашдоде второй элеватор. Однако его интересы не ограничивались этой сферой: в 1965 году он основал в Хайфе издательство «Шикмона», а кроме того состоял в Государственном археологическом совете и в Общественном совете по культуре и искусству. В 1973 году он выделил средства на создание в Хайфском университете Института изучения сионизма, существующего и поныне.
Р. Гехт активно занимался бизнесом и общественной деятельностью не только в Израиле, но и в европейских странах, прежде всего, – в Швейцарии и Голландии. Ценя его уникальный опыт, став в 1977 году главой правительства Израиля, Менахем Бегин назначил его своим советником по внешнеэкономическим связям. Реувен Гехт был удостоен ряда наград, в том числе в 1970 году – звания почетного гражданина Хайфы, а в 1984 году – Государственной премии Израиля. Р. Гехт всю жизнь собирал как произведения живописи, так и памятники истории и археологии, свидетельствующие о неразрывной связи еврейского народа с Палестиной/Эрец-Исраэль. Достигнув 75 летия, он принял решение подарить свое собрание обществу. Реувен и Эдит Гехт пожертвовали свое собрание целиком Хайфскому университету, членом Попечительского совета и почетным доктором которого Р. Гехт был.
В музее собраны экспонаты, начиная с древнейших времен и до Византийского периода. Экспозиция под общим названием «Народ Израиля на Земле Израиля» включает археологические находки, найденные в разных уголках страны, а также стенды, повествующие о восстании евреев против римлян в Галилее в 66 году н.э., с находками из Гамлы и Йодфаты. В музее также хранится одна из крупнейших коллекций печатей библейского периода, монет, изделий из стекла и слоновой кости, светильников, ритуальных сосудов и бытовой утвари. Именно здесь находится и мозаика из синагоги византийского периода, найденная на раскопках в Бейт-Шеане в 1960-х годах.
Экспозиция «Древние ремесла и производства» рассказывает о способах обработки дерева и камня, старинных методах медицины, производстве стекла и мозаики. Название следующей экспозиции – «Финикийцы на северном побережье Израиля в библейский период». Здесь рассказывается о жителях прибрежных городов Средиземноморья, создавших свою неповторимую цивилизацию, о путешественниках и мореплавателях. Гордостью музея является бережно отреставрированная в лабораториях Хайфского университета одномачтовая парусная деревянная финикийская лодка (ее длина – 12,5 метров, ширина – 4 метра), найденная на дне Средиземного моря возле киббуца Мааган Михаэль в 1985 году; на дне морском она пролежала примерно две с половиной тысячи лет!
Вопреки тому, что можно было бы предположить, ни одно из произведений работавших во Франции живописцев не было приобретено Реувеном Гехтом в те годы, когда он общался с художниками в кафе La Coupole; все они были куплены уже после Второй мировой войны. В собрании Р. Гехта есть один неподписанный холст, с обеих сторон которого нарисованы женские портреты, считающиеся ранними работами Амедео Модильяни: «Обнаженная в шляпе» и «Портрет Мод Абрантес» (созданы в 1908 году). Холст этот был приобретен Реувеном Гехтом из частного собрания в Лондоне в 1983 году (здесь и далее мы основываемся на каталоге Собрания живописи Музея им. Реувена и Эдит Гехт, изданном на иврите в 1999 году под редакцией Лидии Гуровой). В коллекции Р. Гехта было три рисунка Амедео Модильяни; дата приобретения одного из них неизвестна, два других куплены в парижских галереях Claude и Raykis в 1945 году.
В той же галерее Raykis, тогда же, в сентябре 1945 года, Реувен Гехт приобрел картину «Пожилая женщина в черном» еврейского художника – уроженца Литвы Макса Банда, с середины 1920-х и по 1940 год жившего и работавшего в Париже, а впоследствии и до кончины – в США. Вторая картина М. Банда в коллекции Р. Гехта – большой «Портрет сына художника с барабаном» – была приобретена на аукционе в Париже в июле 1969 года.
Жемчужиной собрания, безусловно, являются шесть холстов Хаима Сутина; пять из них были приобретены в Париже, Лондоне и Вадуце (Княжество Лихтенштейн) в 1972–1974 годах, а шестой, «После бури» – на аукционе Sotheby’s в Лондоне в декабре 1979 года. (Несколько поразительным образом, из этих шести картин только две – «Улица в Кань-Сюр-Мер» и «После бури» – внесены в израильский музейный госкаталог). Еще одним – и последним – художником еврейского происхождения, работы которого находились в собрании Реувена Гехта, являлся уроженец Елисаветграда (ныне – город Кропивницкий) Иссахар-Бер Рыбак; Реувен Гехт купил тринадцать его литографий, запечатлевших образы евреев Украины, созданных в 1915–1924 годах.
Работ приятелей его молодости Моисея Кислинга и Курта Зелигмана в собрании Р. Гехта не было вообще, равно как и работ других еврейских художников Парижа: Михаила Кикоина, Мане Каца, Пинхуса Кременя и многих других. В настоящее время в собрании Музея имени Реувена и Эдит Гехт представлен один натюрморт Мане Каца и один портрет кисти Пинхуса Кременя, но оба эти произведения поступили в музей позднее, от других дарителей, и не были частью коллекции Р. Гехта. В переданном Р. Гехтом в дар Хайфскому университету собрании живописи почти нет работ израильских художников, что несколько неожиданно, учитывая его сионистские идеалы. Единственным исключением является родившийся в Польше и умерший в Иерусалиме Яаков (Якоб) Штейнхардт, картину которого «Благословение Луны», созданную в 1920 году, Р. Гехт приобрел в Тель-Авиве в 1937 году.
Кроме того, собрание Р. Гехта включало работы двух художников, умерших в подмандатной Палестине: уроженца польского Плоньска Йосефа Будко и родившегося в Берлине Германа Штрука. Последний – наиболее широко представленный в этом собрании художник: в разные годы Р. Гехт приобрел у его вдовы, а также в галереях, четырнадцать произведений Г. Штрука, правда двенадцать из них – литографии и офорты, и только одна картина – «Польский еврей в заснеженном штетле» (написана маслом в 1921 году) и одна оригинальная графическая работа. (Картина Г. Штрука «Портрет марокканского еврея» поступила в Музей в дар от сыновей Гедды и Макса Вельцера). Совершенно очевидно, что Р. Гехт покупал офорты и литографии Г. Штрука преимущественно в связи с тем, что большинство этих произведений представляли собой портреты людей, которых Р. Гехт особенно уважал: Теодора Герцля, Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна. В собрании Р. Гехта также находится цикл из шести литографий, навеянных чувством сострадания к жертвам Кишиневского погрома, созданных Абелем Панном, одним из основателей и первых преподавателей иерусалимской Высшей школы искусств и ремесел «Бецалель», в 1926 году.
Хотя Р. Гехт прожил в Государстве Израиль более сорока лет, будучи активно вовлеченным в процессы формирования его экономики и системы высшего образования, он не купил ни одной картины, созданной в этой стране после обретения ею независимости в 1948 году. Можно предположить, что, хотя он с отроческих лет сочувствовал сионистскому движению и не покладая рук работал для его успеха, в Израиле Реувен Гехт чувствовал себя достаточно одиноким европейцем, и название книги его воспоминаний – «Последний джентльмен» – говорит в пользу этой догадки. Имея финансовые возможности, Р. Гехт приобретал картины европейских, преимущественно французских, художников, имена которых он знал еще в отроческие годы. В 1973 году на Sotheby’s он купил пейзаж Камиля Коро, в том же аукционном доме в 1976 году – изумительный пейзаж Эжена Будена, в парижской галерее Palais Galliera в июне 1974 года он приобрел «Зима в Живерни» Клода Моне, когда-то подаренный им супруге Камиля Писсарро, а на аукционе в Лондоне в июне 1985 года – небольшую картину самого Камиля Писсарро (всего в собрании Р. Гехта три картины, рисунок и два офорта этого замечательного художника).
Жемчужинами собрания Р. Гехта являются произведения Эдуарда Мане, Альфреда Сислея, Гюстава Кайботта, Альбера Лебура, Эмиля Бернара, Альбера Марке, Эмиля Отона Фриеза, Мориса Утрилло, а также двух русских художников еврейского происхождения: Исаака Левитана и Леонида Пастернака; все эти живописцы представлены в коллекции Р. Гехта одной картиной каждый. Он питал особые пристрастия к творчеству художника-неоимпрессиониста Максимильена Люса: в коллекции находятся три его картины, в т.ч. превосходный пейзаж французской Ривьеры, а также литографический портрет К. Писсарро.
Обращает на себя внимание тот факт, что в собрании не было произведений живописи или графики, купленных непосредственно у художников или подаренных ими; почти все произведения живописи и графики были приобретены Реувеном Гехтом на вторичном рынке. Очевидно, что коллекция включает ряд первоклассных художественных произведений, не формирующих, однако, целостное собрание, но отражающих прекрасный вкус самого Реувена Гехта и его супруги Эдит.
Археологические памятники, с одной стороны, и произведения искусства, которые собирал Р. Гехт, с другой, никак не были связаны между собой, хотя сам коллекционер и пытался найти общие черты между ними. Выступая в Хайфе весной 1960 года, он, в частности, сказал: «Исполнилось сто лет с того дня, как родился провозвестник нашего государства Т. Герцль. Именно он написал в Париже в 1896 году книгу “Еврейское государство”. В то время его клеймили как революционера и фантазера, а сегодня мы видим его фантазию реализованной, живя в еврейском государстве. В том же Париже во второй половине ХIX века родилось освободительное движение другого рода, в сфере культуры и искусства; художников-первопроходцев так же издевательски высмеивали, а сегодня, по прошествии менее ста лет, их произведения стали неотъемлемой частью сокровищницы мирового искусства. Два движения представляли собой поворотные вехи в истории: сионизм – в истории еврейского народа, импрессионизм – в истории изобразительного искусства. Их появление на авансцене истории ознаменовало окончание одной эпохи и начало эпохи другой, в которой мы живем и сегодня».
Любивший искусство импрессионистов всем сердцем, но воспринимавший себя прежде всего активным участником процесса воссоздания еврейской государственности (и потому завещавший похоронить себя на кладбище, где нашли последний приют активисты боровшейся за независимость Израиля Национальной военной организации ЭЦЕЛЬ), Р. Гехт подарил свое собрание произведений искусства не Парижу, а народу Израиля, и с 1989 года оно экспонируется в основанном им за пять лет до этого музее в Хайфском университете. Подвижническая деятельность этого ученика и соратника В.Е. Жаботинского заслуживает нашей благодарной памяти.

"Еврейский камертон", 3.03.2022