БЛОГИ

Эмиль Армин - художник с душой крестьянина и поэта, и мышлением философа

Опубликовано вс, 06/12/2020 - 04:50 пользователем Игорь Волошин

Автор - Игорь Волошин

Emil Armin (Эмиль Армин)

«Армин, вероятно, наиболее тонко чувствующий художник в

Чикаго с душой крестьянина и поэта и мышлением философа»

(Художественный критик Сэмюэл Путнам)

Автопортрет, 1928

Эмиль Армин родился 1 апреля 1883 года в румынском городке Радевиц (Rădăuți), который в то время входил в состав Австро-Венгерской империи. Семья была еврейской, глубоко религиозной, что не мешало двум старшим поколениям развивать творческие способности детей и внуков. Дедушка Эмиля служил в синагоге сойфером - переписчиком святых книг, а отец Хирш-Лейб был популярным местным художником-любителем – он искусно выплавлял восковые фигурки и вырезал картонные украшения. Не желая отставать от отца и дедушки, юный Эмиль в 5 лет начал рисовать, а затем увлекся вырезанием и украшением деревянных палок для ходьбы. Рисование его настолько поглотило, что даже в школе на уроках он не столько слушал учителя, сколько делал меткие зарисовки сценок школьной и городской жизни. Итог был печален - Эмиль попался на глаза учительнице, которая конфисковала рисунки юного нарушителя порядка. Однако надо отдать ей должное – в конце года она вернула ребенку все рисунки, рассмотрев в нем настоящий талант.

В возрасте десяти лет Эмиля постигло большое горе - потерял обоих родителей. Он остался на попечении старших братьев и сестер, однако уже через три года понял, что пришла пора и ему внести свою лепту в семейный доход, оставил учебу и вышел на работу в ресторан, продолжая рисовать в свободное время. Хозяин ресторана, заметив художественные способности Эмиля, отнесся к нему с большой симпатией и предложил переехать жить в свой дом, чем тот и воспользовался. В 15 лет (по другим сведениям в 18 лет) по совету того же хозяина ресторана и при его финансовой поддержке, Эмиль переехал в Черновцы, где, хоть и продолжал работать в ресторане, но теперь уже профессионально занялся живописью, по-возможности посещая музеи и изучая работы старых мастеров. Однако настойчивый молодой человек, размышляя о своем будущем, понял, что на родине его перспективы сомнительны, и начал интенсивно изучать английский и французский языки, рассчитывая при первой возможности уехать в какую-нибудь страну более благоприятную для художника-еврея.

В 1905 году, поднакопив денег, Эмиль отправился через океан к брату Зигмунду и сестре Фриде, проживавшим к этому времени в Чикаго. Вскоре он устроился на работу в магазин, принадлежащий богатому двоюродному брату, однако от мечты не отказался.

В 1907 году (по другим данным в 1908 году) Эмиль поступил на вечернее отделение Чикагского художественного института (School of the Art Institute of Chicago - SAIC). Финансовые трудности заставили его в 1911 году на время оставить учебу, но тем менее через пять лет в 1916 году, собрав несколько сот заработанных долларов, Эмиль вернулся в SAIC, но уже на дневное отделение, впоследствии прервав учебу по необходимости лишь однажды, когда понадобилось снова подкопить денег. Шла война, фронт нуждался в боеприпасах, поэтому работу в компании по производству снарядов найти было несложно. Через некоторое время Эмиль вернулся в институт. На сей раз ему очень повезло с преподавателями, ибо попал он в класс к выдающему художнику, одному из родоначальников американского реализма 20 века, Джорджу Беллоузу, однако и другие учителя - Рэндал Дэйви (Randall Davey) and Герман Сакс (Herman Sachs) - были талантливыми художниками и наставниками.

В 1913 году в Чикаго состоялась крупная художественная выставка Armory Show. Она оказала громадное влияние на молодых чикагских художников, поскольку именно здесь они открыли для себя современную европейскую живопись. На выставке помимо уже известных в Америке классиков, таких как Гойя или Курбе, можно было увидеть работы фовистов, кубистов, экспрессионистов. Сезанн, Матисс, Пикассо, Брак, Гоген и другие дали громадный толчок развитию американского искусства, до этого времени остававшегося достаточно провинциальным, несмотря на целый ряд блестящих мастеров пейзажной живописи 19 века.

Армин посещал выставку неоднократно, пораженный увиденным он возвращался сюда снова и снова, пытаясь разрешить внутренний конфликт между своим академическим образованием и живописью европейских авангардистов, в первую очередь Сезанна и Матисса. Так продолжалось до весны 1919 года, когда в стенах SAIC прошла выставка Бориса Анисфельда, который помог многим молодым художникам найти свой путь в современной живописи. Анисфельд всего за два года до чикагской выставки уехал из России в Америку, по счастливой случайности за два месяца до революции. Однако здесь он был уже достаточно известен, как оформитель балетов дягилевских Русских сезонов, как участник парижского Осеннего Салона и как член объединения Мира Искусства. С начала 20-х годов вся его долгая жизнь была связана с Чикаго и преподаванием в SAIC.

Эмиль закончил SAIC в 1920 году. Он сразу присоединился к сообществу передовых художников-модернистов, проживавших в колонии на 57-й улице, в известном университетском районе Хайд Парк (Hyde Park). Состав сообщества был на редкость сильным. Работы таких мастеров, как Гертруда Аберкомби (Gertrude Abercrombie), Франсис Стрейн (Francis Strain), Чарльз Бизель (Charles Biesel), Фрэнсис Фой (Frances Foy), Gustaf Dalstrom (Густаф Далстром) и Беатрис Леви (Beatrice S. Levy) теперь украшают лучшие музеи Америки. За годы существования группа сменила несколько названий: Чикагское модернистское движение (Chicago Modernism movement), Группа 57-й улицы (Fifty Seventh Street Group), колония Джексон Парка (Jackson Park Colony). Художники группы провозгласили свободу самовыражения своей единственной доктриной, а историк искусства Сью Эн Прайс (Sue Ann Price) отметила, что этому движению, которое помимо авангардных художников включало фотографов, иллюстраторов и скульпторов, придерживающихся нового модернистского европейского искусства, необходима была перманентная непримиримая борьба со старой гвардией, чьи идеалы основаны на традиционном искусстве 19 века.

Эмиль Армин прожил на 57-й улице до 1925 года, однако продолжал участвовать во всех выставках сообщества.

Если до окончания института Армин предпочитал в своем творчестве изображать библейские темы, еврейские ритуалы и сценки еврейской жизни, то теперь, примкнув к модернистам, в его творчестве повились чикагские мотивы, виды города, что весьма однозначно он отметил в воспоминаниях (см. Приложение 1)

Городская сцена, 1924

С начала 20-х годов Армин активно участвовал во многих выставках ультра-авангардистов, таких как No-jury Society, Cor Ardens, Neo-Arlimusc. Влияние Армина среди художников выросло настолько, что No-jury Society выбрало его своим президентом. В 1930 году он принял участие в очень популярной и престижной Художественной ярмарке в Грант Парке (Grant Park Art Fair). Однако современное искусство хоть и увлекало Армина, но оставаться в достаточно тесных рамках авангарда он не хотел, тем более, что впитанный в институте реализм ему также не был чужд. Поэтому он участвовал во многих выставках Чикагского общества художников (Chicago Society of Artists) (1922-1949) и в не менее популярных выставках чикагского Ренессансного общества (Renaissance Society) в 1931, 1941, 1946 и в 1962 годах.

57-я улица возле студии художников

В середине 20-х годов по приглашению близкого друга, лидера чикагских еврейских художников и одного из лидеров общины Тодроса Геллера, с которым Эмиль делил студию с 1926 по 1930 годы, он начал преподавать в Еврейском Народном Институте (Jewish People’s Institute – JPI). Институт стремился сохранить еврейскую культуру, основанную на идише, поэтому и взрослым и детям преподавались основы еврейской традиции, литературы, искусства и музыки евреев Восточной Европы. Так сложилось, что в отличие от Нью Йорка, чикагская еврейская община до 20-х годов была достаточно разобщенной, поэтому художник Т. Геллер и издатель Л. Штейн, дабы объединить местных евреев, создали JPI, и, благодаря их усилиям, культура идиш в Чикаго просуществовала еще много лет. В несколько изменном виде JPI существует и поныне, хотя и под другим именем – Spertus Institute for Jewish Learning and Leadership.

В то же время Армин был приглашен в школу для новых европейских эмигрантов Hull House, основанную будущим лауреатом нобелевской премии мира Джейн Аддамс (Jane Addams). Школа стремилась помочь эмигрантам адаптироваться в американской жизни. Курс подразумевал обучение новоприбывших, среди которых было немало малообразованных людей, специальностям, имеющим спрос в Америке. К одной из таких профессий относились и полиграфисты. Армин учил своих студентов рисовать и создавать гравюры на дереве. В то время он находился под влиянием немецких экспрессионистов, что отразилось, как в его творчестве, так и на процессе обучения студентов.

Влияние экспрессионистов заметно уже в работах начала 20-х годов, и в частности в картине «Сказочная страна» (Fairyland), 1922 с карикатурными персонажами, бредущими через красочный снежный пейзаж.

Сказочная страна, 1922

Впрочем, по мнению специалистов, это влияние заметно и в значительно более поздних работах, например в такой как «Деревянное покрытие» (Wood Carpet), 1943, представляющей комбинацию из реалистично прорисованной природы и вибрирующего света, выполненного крупными модернистскими мазками.

Армин стремился по мере возможности расширять горизонты своих познаний, и примерно с конца 20-х годов начал путешествовать по Америке. В 1928 году во время поездки по штату Нью Мексико, он создал целый ряд картин и гравюр по местным мотивам. Отдавая должное традиционной живописной манере юга, Эмиль выполнил их в несколько упрощенной, крестьянской манере. Среди этих работ особо стоит выделить «Ферму в горах» (Mountain Farm), «Дикий запад» (Wild West), «Санта Фе» (Santa Fe). В 20-40 годы он совершил насыщенные творческие поездки в штаты Охайо, Мэйн, Индиана, Вискансин, Флорида.

Ферма в горах, 1928

Дикий запад, 1929

Однако, безусловно, также как и для его друга Тодроса Геллера, главным объектом творчества Армина оставался Чикаго. Здесь он создал значительную часть своих произведений.

Современный город, полный шума и непрерывного движения, был превосходным объектом для живописи, и в какой-то мере сам диктовал художнику современный стиль, хотя не обошлось без влияния Поля Гогена, Андре Дерена и немецких экспрессионистов Эмиля Нолде (Emil Nolde), Макса Пехштейна (Max Pechstein) и Эрика Геккеля (Erich Heckel). Однако Армин не ограничивал себя рамками одного стиля, поэтому мы видим его работы то в авангардной манере, то в реалистичной. В художественной технике у него также не было особых предпочтений – с одинаковым удовольствием он работал в акварели, в живописи маслом или в деревянной гравюре.

Внимательный взгляд художника на насыщенную урбанистическую жизнь, запечатлевал случайные уличные бытовые сцены, виды города, а иной раз и отдельных прохожих. Одна из наиболее характерных работ того времени, своего рода дань европейскому авангарду, «Утренний свет» (Morning Light) с убегающей уличной перспективой, схематичными изображениями человеческих фигур, плотным облачным небом и пестрым рядом домов.

Утренний свет, 1930

Поднятый мост, 1930

Чикаго. К северу от Джексон, 1934

Чикаго, 1930

К началу 30-х годов известность Эмиля Армина вышла далеко за пределы Чикаго, и в последующие годы его персональные выставки прошли во многих музеях страны, в том числе таких значительных как Kansas City Art Institute, Berkley Art Museum, Berkley, California и в его родном Art Institute of Chicago. Положительные рецензии о творчестве художника появились во многих американских газетах, а чикагский издатель Л. Штейн уже в 1929 году выпустил объемную биографию художника «Тридцать пять святых и Эмиль Армин» (Thirty-five Saints and Emil Armin), написанную критиком Джейкобом Джейкобсоном (Jacob Zavel Jacobson), выдержавшую 4 издания на английском и на идише. Армин произвел на автора книги настолько яркое впечатление, что Джекобсон с некоторым удивлением отмечал: «Армин игрив, как ребенок. Серьезен, как пророк. Забавен как клоун. Бедный как Св. Франциск Асиззский, и также как и он счастлив. Принимает все невзгоды судьбы со стоическим спокойствием.»

Но вот, обрушившаяся на страну в начале 30-х годов великая депрессия, жестоко ударила и по творческим сообществам. На помощь им пришло государство. Армин, как и очень многие художники, был принят на работу в художественную секцию Works Progress Administration (WPA) и в Public Works of Art Project (PWAP). В отличие от многих художников, выполнявших оформление почтовых отделений, школ или библиотек, Армин оставался станковым живописцем, и по государственным заказам выполнил немало работ. Поддержка государства дала возможность ему по-прежнему выезжать на пленер, писать пейзажи озера Мичиган в районе Indiana Dunes.

Июльское утро, 1940 (Выполнена по заказу WPA)

Обгоревшие дюны, около 1942 (Выполнена по заказу WPA)

Эмиль Армин принимал самое энергичное участие в создании еврейского клуба художников. Первоначально клуб возник в 1926 году под названием «Вокруг палитры» (Around the Pallet), в 1940 году переименован в Американский еврейский художественный клуб (American Jewish Art Club), руководителем которого был избран Тодрос Геллер. В выставках клуба Эмиль принимал участие до самой смерти.

Два последних десятилетия жизни весьма немолодой художник по-прежнему оставался энергичным и работоспособным. Он неоднократно совершал насыщенные творческие поездки в Калифорнию и в Мексику на озеро Чапала. Написаные там картины были хорошо приняты зрителями и критиками на чикагских выставках 50-х и 60-х годов. Он с удовольствием принимал участие в популярных уличных ярмарках, где с удовольствием общался с посетителями, особенно с детьми.

Fontana Village, 1959-1971

Эмиль Армин с посетителями. Ярмарка на 57-й улице в Чикаго, 1956

Таким образом, со временем Эмиль Армин занял заслуженное место в творческом сообществе Чикаго, его работы пользовались спросом, а преподавание в двух учебных заведениях создало ему имя хорошего наставника, со сложившимся кругом учеников.

Армин оставил после себя значительное наследие, включающее живопись, акварель, резьбу по дереву, гравюры, скульптуры, рисунки. Как уже было отмечено выше, несмотря на склонность к живописи авангарда, он в то же время любил совершенно реалистично изображать живую природу, людей, цветы, животных. В своем творчестве он сумел синтезировать современные художественные тенденции, с влиянием еврейского наследия, с традициями Юго-Востока Соединенных Штатов Америки.

Личная жизнь художника долго не складывалась, и лишь в 1945 году уже далеко не юный художник женился. Его супругой стала служащая организации Еврейская семья и общинный сервис в Чикаго (Jewish Family and Community Service in Chicago) Хильда Роз Даймонд (Hilda Rose Diamond). Она оказалась надежным и верным спутником последних лет жизни, а после смерти художника, последовавший 2 июля 1971 году, была принята на работу в музей штата Иллинойс (Illinois State Museum), где занималась хронологией жизни и творчества своего мужа, результатом чего явилась подготовленная ею в 1980 году крупная выставка Эмиля Армина в столице штата Иллинойс городе Спрингфилд, на которой было представлено 72 работы мастера.

.

Приложение 1

Из воспоминаний Эмиля Армина

«Я начал изучать рисование в 1907 году, и первый пейзаж написал в лесу Мэйфер летом 1908 года. С тех пор я рисовал и вырезал на дереве везде, где это было возможно.

Летом 1920 года я неожиданно осознал, что работам, которыя я до сих пор выполнил, не хватает выразительности, моей самобытности, и я решил вернуться к манере, которая предшествовала моему обучению в художественной школе, и которая меня значительно больше удовлетворяла. Еще через несколько лет я снова внимательно просмотрел свои работы с чувством, что я подпал под слишком большое количество разных влияний, и через какое-то время после длительных размышлений понял, что мои проблемы были отражением того окружения, в котором я жил, они закономерно принадлежат этому окружению, поскольку с 1905 года я жил и работал в Чикаго - в городе, где люди ходят быстро, метро линии «L» грохочет над головой, колеса трамваев скрежещут и визжат, железнодорожные составы, приходящие в город и уходящие из него, выпускают пар, лязгают и свистят, аэропланы жужжат, а также происходит многое другое: стальные балки вбиваются заклепками в высотные здания, из озера на поверхность выталкиваются широкие автострады и так далее. Все эти элементы и признаки грохочущего города, оказались в моих работах. Я нашел стальные ребра высотных зданий в конструкциях моих композиций, землю, выброщенную из озера при прокладке дорог, в фактуре краски. А из свистков, визга, электрических вспышек, жужжания и стремительного движения, перемешанного с солнечным светом, состоит освещение моих картин. Окружение диктует, и я понял, что я - экспрессионист от природы, поскольку именно так слышу и вижу, я вибрирую без всяких дополнительных усилий со всеми теми вещами, которые описал выше. Когда я работаю, это качество проступает сквозь мои полотна»

Приложение 2

Из книги Джейкоба Джейкобсона

«Человек, обязан воспринять все, что его окружает. Человек должен быть честен. Он должен выложить все, что у него накопилось в душе. Вы когда-либо слышали, что случилось с Рембрандтом, как он стал банкротом и почти голодал в гетто? Он сказал – все, что мне надо - мои инструменты для работы и хлеб для еды. Это все, что художник должен просить. Вы видите, я стараюсь высказать, что у меня в душе.»

(Thirty-five Saints and Emil Armin, by Jacob Zavel Jacobson, 1929)

Еще несколько работ Эмиля Армина