Грегуар Мишонц

Грегуар Мишонц (фр. Grégoire Michonze, настоящее имя Григо́рий Мишо́нзник), художник, яркий представитель "Парижской школы", родился 22 марта 1902 г. в Кишинёве (Бессарабской губернии). Он был старшим в семье из пяти детей. Его отец держал лавку тканей, его мать выросла в семье раввина.

В 1919—1920 годах он обучался в академии пластических искусств у Шнеера Когана и Александра Плэмэдялэ, где изучал иконопись и овладел техникой темперы по левкасу на деревянной основе. После Первой мировой войны Бессарабия переходит к Румынии, и Григорий Мишонзник продолжает своё обучение в бухарестской Академии художеств. Там же он подрабатывал художником-оформителем в Национальном театре.
А в 1922 году он едет сначала в Марсель, а затем в Париже. По воспоминаниям современников, «он взял с собой лишь колбасу, чёрный хлеб, и неприкасаемый запас, спрятанный в сумке на шее: деньги на билет в один конец из Марселя в Париж». Здесь он продолжил обучение в Школе изящных искусств (École des Beaux-Arts) и в 1924 году познакомился с Максом Эрнстом, который ввёл его в круг местных сюрреалистов — Андре Бретона, Поля Элюара, Луи Арагона, Ива Танги, и Андре Массона. Мишонзник присутствовал на собраниях группы, но в итоге отходит от них и продолжает свой путь художественного развития. Художник настойчиво, но не без доли юмора, относил себя к так называемым «сюрнатуралистам».
В это же время Мишонзник особенно сдружился с Хаимом Сутином, вместе с другом любил ходить на боксерские матчи. От Сен-Жермена до Монпарнаса все знали его в лицо. Он был стариннейшим из завсегдатаев кафе, где еще с 20-х годов проводила время вся интернациональная художественная элита.
В 1928 году художник познакомился с Генри Миллером, который стал его ближайшим другом на всю жизнь, и именно американский драматург подсказал ему изменил имя на Грегуар Мишонц.
В 1927-1930 годах он рисовал главным образом натюрморты в сюрреалистическом ключе, участвовал в театральном ревю Клода Серне (Claude Sernet) «Discontinuité», а также иллюстрировал тексты близких ему румынских экспатриантов Иларие Воронки (напр. «Petre Schlemihl» — Петер Шлемиль, Бухарест, 1932), Тристана Цары, Бенжамена Фондана и Брассая.
С 1931 года Мишонц жил на юге Франции в Приморских Альпах — в Cagnes-sur-Mer, затем в Сен-Поль-де-Ванс. Именно в этот период он разработал собственный стиль. В своей мастерской в Антибах он провел свою первую персональную выставку.
В 1934-1936 годах он выставлялся в Salon des Surindépendants, где описывал свои работы как «сюрреалистичный натурализм». В 1937 году впервые посетил Соединённые Штаты, жил в Нью-Йорке и Массачусетсе. Вернувшись в Париж, он знакомится с молодой шотландской художницей Уной Маклин (Una Maclean), которая становится его женой; у них рождается двое детей.
В начале Второй мировой войны в 1939 году Мишонц ушёл в армию, воевал в составе французского артиллерийского подразделения, попал в плен и в декабре 1940 года был интернирован в лагерь для военнопленных Stalag 90 под Бременом в Германии. В нем он провел два года рядом с русскими заключёнными и создал в этот период потрясающие рисунки.
В 1942 году он был освобождён и вернулся во Францию, где скрывался от депортации. В 1943 году тяжело пережил смерть близкого друга — Хаима Сутина. К концу войны Мишонц узнал, что его отец и двое братьев погибли в гетто Транснистрии, а матери удалось спастись и перебраться в подмандатную Палестину.
После войны Мишонц открыл ателье на улице Сены (rue de Seine). В 1947 году получил французское гражданство, а ещё через два года его ранняя работа «La moisson» (Урожай) была приобретена Французским фондом современного искусства. В 1948 году он жил в Шотландии и Англии; первая британская выставка его работ прошла в лондонской Arcade Gallery в 1946 году.
Начиная с 1954 года Мишонц многократно посещал США, где жил его близкий друг Генри Миллер, а также Израиль, где жила его мать.
В письме к британскому искусствоведу Питеру Стоуну (1959), Мишонц писал:

«Предметы моих работ не имеют предмета. Они существуют исключительно в поэтических целях. Если поэзия в наличии, канва закончена. Никаких историй. Только чистая поэзия, и желательно без названия».

Признание не спешило прийти к нему, но не в его характере было рваться в первые ряды — он считал, что известность должна найти его сама.
В 1961 году его награждают премией Вильяма и Нома Копли (Чикаго), а в 1964 году он получает первую премию бьеннале Трувиля.
«Человек, сохранивший чистое сердце, живой ум, умеющий здраво глядеть на окружающий мир — и за это честь ему и хвала», - написал о художнике Генри Миллер, в связи с открытием персональной выставки Мишонца в Лондоне в 1959 году.
В 1967 году Мишонц строит большую мастерскую в мельнице рядом с Труа, там он проводит всё свое время, отлучаясь лишь на время путешествий в Рим, Венецию, Женеву, Лондон и Тель-Авив.
Одно время художника стала привлекать декоративность, сочетания приглушенных тонов. Однако в последние годы художник отказался от лессировки, его композиции стали более подвижными, со все увеличивающимся количеством персонажей. Но в целом творчество Мишонца представляет собой нечто единое, цельное. Таким было ощущение от его крупной ретроспективной выставки, проходившей в 1978 году в Культурном центре в Труа.
Здесь он создал большую часть своих картин, которые однажды были похищены. Эта кража его потрясла. Именно после этого, по воспоминаниям современников, Мишонц начал угасать, а спустя недолгое время, 29 декабря 1982, умер в своём парижском ателье от повторного сердечного приступа.

«Мишонц создавал странный мир, полуреальный, полувоображаемый; изображал сцены, в некотором роде схожие с брейгелевскими композициями. Персонажей его картин как бы обуревают чувства, непонятные зрителю; действие происходит то в городе, то на фоне деревенского пейзажа (реже — в интерьере); перед нами — род человеческий, без возраста, в неких райских кущах; тут же — какие-то зверьки. Если же и появится тут «необычный гость» (скажем, красная птица), он пришел скорее из восточной сказки, чем из сюрреализма. В стороне от реальности, Мишонц, тем не менее, не порывает со своей эпохой, с повседневностью, любит и род людской. Особенностью его техники было применение прозрачной лессировки, которая делалась как в старину. Благодаря этому, его картины смотрелись как драгоценная старая живопись. Его творчество— искусство примитива новейших времен»,
- написала в некрологе Моник Вивье-Брантом, Президент Ассоциации Русских художников и скульпторов во Франции.