"Отец русского футуризма" в жизнеописании Евгения Деменка

В серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Евгения Деменка «Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения». Автор работал над ней более двух лет и почти десять лет собирал материалы. За эти годы в различных изданиях вышли десятки статей Евгения Деменка о Давиде Бурлюке, его друзьях и соратниках, а в 2013 году была издана книга «Новое о Бурлюках». По инициативе Деменка были проведены выставки «Вторая гастроль Давида Бурлюка» в Музее современного искусства Одессы и «Давид Бурлюка как литератор и издатель» в Одесском литературном музее, а в сентябре 2016 года в Одессе на доме номер 9 на Преображенской по инициативе и за счёт Евгения Деменка была установлена мемориальная доска «Отцу российского футуризма».

Автора книги «Давид Бурлюк», вышедшей в серии «ЖЗЛ», можно назвать первопроходцем. Ведь столь подробного жизнеописания «отца русского футуризма» ранее не существовало. Историк искусства и писатель (родом одессит, а ныне пражанин) Евгений Деменок много лет по крупицам собирал сведения о Бурлюке — о жизни, творчестве, культуртрегерской работе; о судьбах его родных и близких. Отдельный интерес представляет и «биография» художественного наследия мастера: волею обстоятельств оно оказалось рассеяно по миру, а многие его картины (например, те, что остались в Москве после революции) исчезли без следа.
Работу исследователя в какой-то степени облегчало обилие автобиографического и эпистолярного материала, сохранившегося в архивах Бурлюка. Однако тексты эти далеко не всегда стопроцентно достоверны. События своей жизни Давид Давидович документировал чрезвычайно подробно, но есть в этой летописи и лакуны, и ошибки памяти, и умышленные искажения. Так что автору биографического тома приходилось перепроверять каждый факт, посещая архивы и библиотеки разных стран, а также «бурлюковские» места в России и Украине, Америке и Чехии. Во время работы автор сделал немало научных открытий. Получилось подробное, увлекательное повествование о жизни прирожденного авангардиста, художника и поэта, неутомимого труженика, путешественника, издателя, организатора творческих сообществ.
Фигура эта поистине многогранная. Настоящий человек-оркестр эпохи авангарда. Впрочем, Бурлюк создал немало произведений и в реалистическом стиле. Он был импрессионистом, создал кубофутуристическую группу «Гилея», позже работал в примитивистской и экспрессионистской манерах. В период пребывания в Японии (1920—1922 гг.) пытался привить к европейскому «левому» искусству дальневосточные традиции.
Оставил он значительный след и в литературе. Собственно, благодаря опеке над юным Маяковским имя эмигранта Бурлюка хоть как-то упоминалось в Советском Союзе. Правда, вспоминали в основном его эпатажные акции, манифест «Пощечина общественному вкусу» и дерзкие выходки на поэтических вечерах. Но без рекламы (и саморекламы) в искусстве приходится трудно. И художникам, и поэтам хочется, чтобы их заметили, услышали. И Бурлюк с его талантом лидера и креативным чутьем оказался как нельзя кстати. Гастроли футуристов по России в 1913–1914 годах, организованные Бурлюком, — одно из ярких событий культурной жизни того времени, предвосхитившее многие арт-инициативы последующих десятилетий.
А в 1918 году Бурлюк отправился в новое художественное турне, сибирское. Поначалу он приветствовал революцию, однако ему как неисправимому анархисту и пацифисту стало неуютно в атмосфере сгущающейся пролетарской диктатуры. И он, бросив в Москве картины и книги, поехал на восток — туда, где еще свободное творчество было еще возможно. Пересекая линии фронта, зарабатывая продажей картин и чтением лекций, он добрался до Владивостока, где возглавил группу местных авангардистов. (Везде, где Бурлюк оказывался, он мгновенно развивал активную деятельность и объединял вокруг себя единомышленников.) И позже восточным маршрутом перебрался на Запад.
В Америке Бурлюк тоже не затерялся. Новая страна дала новые сюжеты для картин и стихов. После периода финансовых трудностей (ему порой нечем было заплатить за жилье и еду) наступило время успеха. В 40-е-50-е годы работы Бурлюка отлично продаются в галереях, он — гражданин США, больше не подумывающий о возвращении в Россию. «Бурлюки купили машину, дом в Бруклине и дачу на Лонг-Айленде, стали активно путешествовать, зимы проводили во Флориде, а с 1949 года начали ездить в Европу», рассказывает биограф. Борец с буржуазностью сам стал походить на буржуа. Таким его увидели и в Москве, куда он приезжал дважды — в 1956 и 1965 году. Программа поездок была расписана буквально по минутам, но Давид Давидович нашел время и для встречи со старым другом Алексеем Крученых, и для работы на пленэре.
В своей долгой жизни Бурлюк перепробовал разные амплуа — от конферансье в литературных кафе до репортера в американской газете, — но в первую очередь он был именно художником. Его имя стало брендом еще до революции, но в Америке Бурлюку пришлось начинать фактически с нуля. Сегодня его работы хранятся в Третьяковской галерее и Русском музее, Национальном художественном музее Украины, Музее Гуггенхайма, Нью-Йоркском музее современного искусства, в частных собраниях по всему миру. Он признанный классик, один из ярких новаторов в изобразительном искусстве ХХ века.

KnigaBook 

О биографии и творчестве художника читайте также в статье Евгения Деменка "Давид Бурлюк: монгол, казак или еврей?"