Еврейское Общество Поощрения Художеств
האגודה היהודית לעידוד האמנויות הפלסטיות
The Jewish Society for the Encouragement of the Plastic Arts
Вход / Регистрация
Русский

АНТОЛОГИЯ

Хаим Атар

Хаим Аптекарь родился 18 декабря 1902 года в религиозной еврейской семье в Златополе (Украина). Когда мальчику было всего восемь лет, его мать умерла. Она рисовала наброски вышивок для  одежды и украшения синагог, и именно от нее Хаим унаследовал любовь и способности к рисованию. Детство и отрочество Хаим провел в доме своих бабушки и дедушки, который был хазаном в синагоге местечка, раввином, личностью чрезвычайно харизматичной, многих привлекших в хасидскую общину. Хаим Атар  учился в хедере, затем в мидраше, в 12 лет пел в синагоге. Те мелодии Хаим Атар помнил и напевал, уже будучи членом кибуца Эйн-Харод, когда по ночам работал в пекарне.

Хаим Атар. 1930-е

Став членом молодежного сионистского движения, Аптекарь разрисовывал стены клуба, где поставил спектакль по рассказу Шолома-Алейхема, сыграв в нем главную роль и сделав к нему декорации.
В 1922 году он присоединился к движению «Халуц» в России, и в том же году, 22 ноября, нелегально добрался до Эрец-Исраэль, присоединился к движению «Хавурат ха-Эмек» в кибуце Бальфурия, а спустя несколько месяцев стал членом кибуца Эйн-Харод.
Хаим Атар начал заниматься живописью самостоятельно, устроив "студию" в шалаше, построенном им между эвкалиптовыми деревьями у живописного ручья; именно там он написал свои первые пейзажи и натюрморты. Он был вынужден вечерами и ночами работать в киббуцной столярной мастерской и на кухне, чтобы «заслужить» право посвящать дневные часы творчеству.
В это же время он начал изучать историю искусства и собирать репродукции картин знаменитых художников. Позже коллекция репродукций Атара переходила из руки в руки и ее назвали «передвижной академией». Критически относясь к своему творчеству, Хаим Атар уничтожил значительную часть созданных им работ, переставших его удовлетворять. Киббуцникам же его картины нравились, и художник с радость писал их портреты. Со временем он утвердил свой статус в искусстве прежде всего как портретист.
В 1933 году Хаим Атар в первый раз отправился в Париж, где провел всего несколько месяцев.

«Французское искусство, – писал Атар, – принадлежит всему миру, и потому каждый из нас может черпать из него».

Этот визит позволил ему познакомиться со многими еврейскими художниками - выходцами из Восточной Европы, составившую так называемую "Парижская школу". Именно тогда Атар впервые проникся идеей основать в своем кибуце музей еврейского искусства.
По возвращении в Эйн-Харод Аптекарь начал собирать для будущего музея предметы иудаики, которые были источником его вдохновения, когда он декорировал дома к еврейским праздникам. Его декорации для пасхальной трапезы по традиционным  мотивам  старинных еврейских манускриптов до сих пор на Песах украшают столовую кибуца Эйн-Харод.
В те годы Атар вынес на рассмотрение кибуца свою просьбу о том, чтобы основать «Уголок искусства» с постоянной экспозицией и временными выставками, а также небольшую библиотеку с лучшими образцами литературы на идиш, иврите, русском и немецком языках. Эта инициатива была встречена с воодушевлением – многие разделяли убеждение в том, что искусство необходимо душе человека так же, как пища – телу.
В феврале 1937 года Аптекарь представил в кибуце свою первую персональную выставку, которая прошла с большим успехом и затем путешествовала по другим кибуцам и даже была показана в Тель-Авиве.
Во время второго визита в Париж, продлившегося почти два года, он сблизился со многими еврейскими художниками, особенно с Альфредом Абердамом, Пинхуслм Кременем, Мишелем Кикоиным, Зигмундом Менкесом, Йосефом Константиновским, Исааком Добринским, Жаком Шапиро, который даже написал его портрет. Никакого имущества в личной собственности и денег члены киббуцев не имели, поэтому в столице Франции Атар мог рассчитывать только на помощь соплеменников, которые в большинстве своем и сами едва сводили концы с концами. Неизвестно, имел ли Хаим Атар в Париже свой «угол», либо же все это время ночевал то в семье Альфреда Абердама, то в семье Иосифа Константиновского, то у других своих друзей. Ему были близки темы, к которым обращались эти художники, занятые поисками «сути еврейства». Очевидно, что значительное влияние на Атара оказало творчество Хаима Сутина, хотя никаких достоверных сведений об их встречах нет.
Именно в ходе второй поездки в Париж у Хаима Атара возникло и оформилось желание создать в родном киббуце музей еврейского искусства, причем отнюдь не только изобразительного. На блошиных рынках Цфата и Иерусалима, где все стоило очень недорого, Хаим Атар покупал ханукальные светильники, подсвечники, серебряные пасхальные подносы и другие ритуальные предметы иудаизма.
При этом никакого бюджета на приобретение картин Хаиму Атару предоставлено не было. Обладая немалым даром убеждения, он уговаривал художников передавать свои работы в дар будущему еврейскому музею. На его призыв откликались не только местные эрец-исраэльские художники, но и те, с кем он общался и у кого жил в Париже. Подавляющее большинство работ еврейских художников — уроженцев Восточной Европы, относящихся к "Парижской школе", были получены Хаимом Атаром в дар и привезены им в Эйн-Харод. Этим работам предстояло стать основой уникальной коллекции Дома искусств.
Первоначально музей, о котором мечтал Аптекарь, был открыт в том самом «Уголке искусства» в январе 1938 года, в то время, как сам он был в Париже. Музей открылся выставкой Ван-Гога, где были представлены репродукции его картин и даже один оригинал, привезенный Атаром из Парижа.
Атар прислал из Парижа к открытию музея телеграмму, в которой изложил свое видение просветительской миссии музея:

«Мы взяли на себя очень большую задачу, ради себя самих и ради наших детей – сохранить и продолжить наше духовное наследие. И потому мы обязались обогащать нашу жизнь постоянным пребыванием в искусстве – ведь иначе мы погрязнем в мелких бытовых проблемах и неурядицах. Я уверен, что будь этот музей у нас уже давно, мы могли бы укрыться здесь от тягот нашей повседневной жизни и посредством постоянного общения с прекрасным испытать единение со своей душой. Я не врач, и даже не сын врача, и не собираюсь выписывать рецепты для успешной жизни общества в целом, и нашей общины в частности. Но я вижу в искусстве, которое существует внутри нас, жизненную необходимость и секрет успеха и процветания любого общества».

Однако ни о создании болагоприятных условий для хранения живописи и графики, ни о возможности упорядоченной демонстрации коллекции в этом помещении не могло быть и речи. Проблема была очевидна не только самому Хаиму Атару, но и некоторым другим членам киббуца, прежде всего Ахарону Цизлингу, взявшему на себя сложную задачу поиска средств, необходимых или строительства достойного здания для музея. К планированию и строительству был привлечен житель киббуца Тель-Иосеф, находящегося в считанных километрах от Эйн-Харода, уроженец Львова архитектор Шмуэль Бикельс.
Половину требуемой для строительства суммы внесла Федерация профсоюзов Эрец-Исраэль. Строительство Дома искусства началось еще до ухода из Палестины/Эрец-Исраэль англичан и продолжалось, несмотря на Войну за независимость. В октябре 1948 года на торжественной церемонии, которую вел незадолго до этого ставший министром Ахарон Цизлинг, первые залы Дома искусства были открыты для публики еще до того, как были достроены остальные.
Музей был назван на иврите мишкан, что переводится как «дом» в высоком смысле этого слова, ибо так же называется на иврите скиния — место, где хранился Ковчег Завета до строительства Иерусалимского Храма. Тем самым основатели Дома искусства стремились подчеркнуть его почти сакральное значение.
На церемонии открытия постоянного здания музея «Мишкан ле-Оманут» в Суккот 1948 года писатель Давид Мальц, проживший в Эйн-Хароде шестьдесят лет, с самого основания киббуца и до конца своих дней, отметил: 

«Искусство заставляет глаз и сердце человека взглянуть внутрь самого себя, трогает и проникает глубоко в душу, оно знакомит нас с прошлым еврейского народа, что очень важно для понимания настоящего — через внутреннюю связь".

До самой своей смерти 19 апреля 1953 года, Атар продолжал пополнять коллекцию музея, постоянно работал над его программой и концепцией, над новыми идеями. Аарон Цизлинг, его близкий друг и соратник, помогавший ему на протяжении всей этой работы от основания музея до последнего дня жизни Хаима Атара, написал о своем друге:

«Не преувеличу и не покривлю душой, если скажу, что не было и нет такого человека среди тех, кого я знал, и кто был мне так близок и дорог, отсутствие которого так бы сказалось на кибуце Эйн-Харод, как Хаим Атар».

В 1940 году в Тель-Авивском музее искусства прошла первая и единственная его прижизненная выставка, а в 1954 году там же была организована посмертная ретроспектива его работ. 
Хаим Атар был удостоен двух наиболее важных премий, которые вручались художникам: премии Меира Дизенгофа (1943) и премии Федерации профсоюзов (1946).

Хаим Атар. Автопортрет, 1952
Хаим Атар. Девочка
Хаим Атар. Портрет Гольдберга,1940
Хаим Атар. Гладиолусы, перевязанные черной лентой,1948
Хаим Атар. Две зарезанных курицы, 1949 
Хаим Атар. Портрет
Хаим Атар. Портрет скульптура Якова Лучанского,1949 
Хаим Атар. Гладиолусы
Хаим Атар. Портрет девочки, 1950
Хаим Атар. Автопортрет, 1952
Хаим Атар. Цветы
Хаим Атар. Натюрморт с арбузом


2024/03/11

В Еврейском музее и центре толерантности открылся главный выставочный проект весны — выставка «Еврейский авангард. Шагал, Альтман, Штеренберг и другие», посвященный зарождению и развитию еврейского модернизма как нового уникального явления в искусстве ХХ века

2024/02/23

Персональная выставка художника Давида Финкельштерна "Painting the Local" открылась в галерее “Синяя птица” в Петах-Тикве

2023/12/16

Выставка коллекция израильского искусства Phoenix Group в Музее израильского искусства Рамат-Гана вновь открыта. За два с лишним месяца войны название выставки приобрело другой оттенок. 


НОВЫЕ АВТОРЫ