Давид Петрович Штеренберг родился 14 (26 июля по новому стилю) 1881 г. в Житомире, в Российской империи в еврейской семье служащего магазина, работавшего приказчиком. В 1895-1896 гг. Штеренберг посылает несколько своих работ в Петербург, в Академию художеств, с просьбой ответить, можно ли на их основании быть принятым туда в качестве учащегося. Давиду было всего 14 лет. В приеме было отказано.
Париж, начало 90-х
В 1907 г. Штеренберг поселяется в мастерской в знаменитом «Улье» - Ля Рюш (La Ruche), в то время интернациональном центре богемы. Здесь в разное время жили многие художники Франции и других стран, в том числе ряд ведущих представителей русского авангарда, находившихся тогда в Париже: Марк Шагал, Хаим Сутин, скульпторы Иосиф Чайков, Александр Архипенко, Жак Липшиц, а также Фернан Леже, Амедео Модильяни, Леонар Фужита и др.
Некоторое время Штеренберг учился живописи в парижской Школе изящных искусств, а затем поступает в Академию Витти, где в период с 1906 по 1912 год занимается под руководством преподавателей Анри-Жана Гийома Мартина, Кес ван Донгена и Эрмена Англады. Вскоре, считая Давида одним из самых талантливых учеников, с него сняли плату за обучение. Одновременно Давид осваивает основы фототипии.
За годы жизни в Париже Штеренберг приобщился к французской художественной культуре. В 1911 г., после импрессионизма, ненадолго увлекшего его (преимущественно в ряде акварелей), он переходит к объемно-пространственному построению на плоскости, затем также намеренно попадает под влияние творчества Поля Сезанна и кубизма.
Начиная с 1912 г. Штеренберг принимает участие в экспозициях парижских Весеннего и Осеннего Салонов, и Салона Независимых вместе Анри Матиссом, Морисом Утрилло и Амедео Озанфаном. Был знаком с Пабло Пикассо и Жоржем Браком. Сближается с художниками и теоретиками "Парижской школы" начала ХХ века Моисом Кислингом, Диего Риверой, Гийомом Аполлинером и др., с которыми общается в прославленном кафе «Ротонда» (Rotonde).
Штеренберг стоит третьим справа. 1910 г.
«В то время как другие чертят по сумасшедшему полю футуризма или глубокомысленно застревают между глыбами кубизма, молодой Штеренберг идет сразу в двух направлениях, - наиболее на мой взгляд обещающих… Конечно, это все касается формы. Покамест искания Штеренберга формальны. Но есть все признаки, что это не только живописец, но и поэт. Куда пойдет этот поэт – увидим».
В период пребывания в Париже Штеренберг пробовал себя почти во всех современных направлениях живописи и почти во всех жанрах. Наиболее сильным было влияние фовизма, кубизма и кубофутуризма. В конце 1915–16 гг. стиль живописи Штеренберга кардинально изменился. Художник начал писать почти исключительно натюрморты.
В июле 1917 г. через охваченную Первой мировой войной Европу кружным путем через Лондон и Норвегию Штеренберг с женой возвращается в Россию, в Петроград. Штеренберг едет в Житомир навестить родителей. Из Житомира путь лежал в Москву, здесь нашлась временная работа – делать плакаты к выборам в Учредительное собрание. В октябре 1917 г. Штеренберга назначают на должность художника в Московском Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Он занимается вопросами охраны памятников истории и культуры, в частности, следит за сохранностью московских музеев. Председателем Художественного отдела Совета был Казимир Малевич.
С 1918 по 1920 он был заведующим отделом изобразительного искусства Народного комиссариата просвещения. В 1918 году он опубликовал свою программную статью «Задачи современного искусства» в новостях Петроградского Совета.
С 1920 по 1930 преподавал во ВХУТЕМАСе. Написал эссе для каталога Первой русской художественной выставки в галерее Ван Димена, в Берлине. Был участником объединения Комфутов (коммунистов-футуристов). В ЛЕФ вступить отказался в связи с отрицанием теоретиками ЛЕФа станкового искусства. В 1925—1932 годах основатель и руководитель Общества станковистов (ОСТ).
Штеренберг входил в Еврейское общество поощрения художеств, экспонировал свои работы на Выставки еврейских живописцев и скульпторов в Москве (1918). В 1922 г. в Москве при участии Култур-лиге состоялась "Выставка трех", на которой были представлены произведения Н. Альтмана, М. Шагала и Штеренберга. Штеренберг глубоко осознавал своё еврейское происхождение. Он писал своей жене Надежде: «У меня в жилах течёт восточная кровь, кровь моего предка, который написал „Песнь Песней“, и нет лучше песни».
Один из влиятельнейших и авторитетных художественных критиков Яков Тугенхольд писал, что натюрморты Штеренберга было бы неправильно рассматривать как чисто эстетские упражнения, как некое сплошное гурманство.
«Помимо этого чисто вкусового сладострастия цвета, — писал Тугенхольд, — Штеренбергу свойственен и чисто рационалистический, своего рода объективный подход к вещи. С помощью своей разной фактуры (гладкой, блестящей и шероховатой) он хочет внушить нам ощущение материальности и структуры изображенных им вещей – дерева, мрамора, скатертей, фруктов, мяса. Равным образом для того, чтобы показать “объективную” форму предметов, он ломает иллюзорную перспективу и показывает их как бы с двух точек зрения (например, округлость стола – сверху). В этом стремлении к объективности парижанин Штеренберг, наш изощренный современник, соприкасается с наивным “примитивом” далекого прошлого».
Среди учеников Штеренберга такие известные российские художники, как А. А. Дейнека, Ю. И. Пименов, А. А. Лабас, П. В. Вильямс, А. Д. Гончаров и другие. В 1930 году Штеренбергу было присвоено звание заслуженного деятеля искусства. Своим ученикам во ВХУТЕМАСе он говорил:
"Вы не думайте, что я вам все расскажу, покажу – и вы сразу станете художниками. Нет! Учитесь сами, подражайте, пожалуйста, кому угодно, только не мне. Я буду помогать вам своими советами и замечаниями. Главное – это увидеть своими глазами. Добиться «сделанности». Никто не убежит от жизни, которая ему определена. Ищите динамизм, фактуру, цвет. Больше работайте".
"В искусстве непременно должна жить мысль художника, если этого нет – искусство становится мертвым".
После 1930-х годов Штеренберг был вынужден работать в более реалистичной манере, так как с середины 1930-х его творчество стало диаметрально расходиться с изменившейся государственной линией в области искусства. В 1940-х годах подвергался резкой критике за формализм. Его независимый стиль перестал пользоваться спросом, постепенно его работы были изъяты из поля зрения общественности. Нападки критики тяжело отразились на моральном состоянии художника и нашли отражение в его поздних работах.
В годы войны эвакуировался в Иркутск, работал в «Окнах ТАСС». Персональные выставки Штеренберга состоялись в Москве в 1927, 1959, 1978 и 1991 гг.
В последние годы жизни Штеренберг создал серию эскизов «Библейские сюжеты», полных трагизма и страсти.
"Я считаю, – говорил Давид Петрович, – что художник, который любит кого-нибудь или что-нибудь сам, располагает и нужными средствами выражения. А я начал искать другие средства. Почему? А просто потому, что мне приходилось самому работать, бороться против мертвечины в искусстве, против того, чтобы вещи писались не сердечно, не внутренне. Я не утверждаю, что сделанное мной хорошо. Только набитый дурак может стоять на такой точке зрения. Мой путь может быть неправильным, но это мой путь. Я стремился к простоте, к композиции, к ясности".
После смерти 1 мая 1948 года он был практически забыт. Похоронен Штеренберг на Ваганьковском кладбище.
