Еврейское Общество Поощрения Художеств
האגודה היהודית לעידוד האמנויות הפלסטיות
The Jewish Society for the Encouragement of the Plastic Arts
Вход / Регистрация
Русский

БЛОГИ

Алкоголь, красный цвет и бычьи туши: Что нужно знать о творчестве Хаима Сутина

Алексей Павперов, The Village
Смиловичи
Голод, детство в деревне и алкоголь
Художник Хаим Сутин родился в нищей белорусской деревеньке Смиловичи 13 января 1893 года. Детство он провел в бедности, грязи, неустроенности. Сутин был одиннадцатым ребенком в еврейской семье низкооплачиваемого портного, который часто грубо и жестоко относился к своим домочадцам. Он постоянно недоедал — иногда хватал луковицу, картофелину или кусок хлеба и убегал в лес, прятался среди деревьев, ночевал в поле, чтобы в конечном итоге вернуться домой и принять неминуемое наказание.
Серость и невыносимость окружающей действительности Сутин компенсировал мощной работой воображения — ребенок много наблюдал за природой, трансформировал свои впечатления в завораживающие фантастические формы, мог расплакаться от непривычно ярких событий. Со временем близкие распознали в нем склонность к художественному ремеслу. При поддержке местного раввина и любящей матери Сутин отказывается от продолжения семейного дела — вместе с другим будущим живописцем Парижской школы Михаилом Кикориным они едут в Минск учиться мастерству у местного художника Крюгера. Год спустя молодые люди продолжают образование в Вильне, где находят себе нового единомышленника — Павла (Пинхуса) Кременя. По прошествии трех лет наставники Сутина отправляют его в Париж. Антисемитизм в Российской империи на тот момент все еще закреплен на государственном уровне — европейская столица искусства оказывается для нищего еврейского художника ближе, чем Санкт-Петербург.
Уже в Вильне Сутин начинает пить. Пристрастие к алкоголю и сопутствующие хронические недуги будут преследовать его всю оставшуюся жизнь и в итоге станут причиной его смерти, довольно скоропостижной.
Хаим Сутин. «Зеленое платье». 1920–1921

«Улей»
Знакомство с Модильяни
Сутин последним среди своих товарищей перебрался в Париж — предположительно, это произошло в 1912–1913 году. С одним мешком вещей он объявился на пороге мастерской Кременя. Сутин тогда не то что не знал французского, даже по-русски он говорил с большим трудом. Художник начал жить и работать в «Улье» — международной творческой коммуне в Пассаже Данциг. Среди его новых знакомых — Марк Шагал, Константин Бранкузи, Фернан Леже, Робер Делоне. Художники живут в атмосфере постоянного творческого обмена, совместная работа оказывается также и более выгодной — натурщицу можно нанять вскладчину.
Особенно теплая дружба завязывается у Сутина с Амедео Модильяни. Разница между ними разительна: Сутин — едва сводящий концы с концами, неопрятный, странный, нелюдимый провинциал. Модильяни — франт, элегантный и обаятельный итальянец, знаток живописи, декларирующий по памяти сонеты Данте. Тем не менее они начали общаться, Модильяни стал персональным экскурсоводом Сутина по Лувру. Уже после «Улья» друзья какое-то время работали по соседству, Модильяни дважды написал портрет Сутина.
Жизнь Сутина происходит в постоянном обсуждении и осмыслении искусства. По ночам он сидит в дешевых, работающих ночь напролет парижских кафе, пьет вино и дискутирует о своей и чужой живописи.
Хаим Сутин. «Большая шляпа». 1923–1924

Деформации
Кровь, гниющее мясо и экспрессивный абстракционизм
Сутин был хорошо знаком с Пабло Пикассо и начал работать на излете кубизма, но в своем творчестве оказался ближе скорее к немецким экспрессионистам. Первые работы художника — натуралистичные, сдержанные в плане колорита «сезанновские» натюрморты, в которых субъективность видения оказывается важнее строгих законов перспективы и композиции. По мере становления Сутина возрастала экспрессивность его письма: тела и лица людей на портретах художника оказываются скрючены диспропорциями и судорогами, дома на пейзажах словно отрываются от земли, деревья, строения и дорожки засасывает в вихрь мазков.
Живопись Сутина преследуют тревожные образы. Герои его картин несут на себе следы смятения и несовершенства. В двадцатые годы художник создал серию картин с мертвыми животными — освежеванными кроликами, жутковатыми ощипанными птицами. Апофеозом этой линии в его искусстве стали реминисценции Рембрандта — изображения освежеванных бычьих туш. Сутин рисовал исключительно с натуры — огромные куски мяса висели у него прямо в мастерской; они гнили, источали тошнотворный запах, привлекали к себе полчища мух. На все эти осложнения Сутин не обращал внимания и только время от времени поливал тушу бычьей кровью.
Хаим Сутин. «Туша быка». 1924
Брутальные и мрачные образы щекотали нервы заказчиков, о чем Сутин был прекрасно осведомлен. Подобную тягу к графичным изображениям можно объяснить биографическими, эстетическими, но также и философскими особенностями. Как и Бодлер, Сутин был способен эстетизировать любой якобы отталкивающий объект. Стихи «проклятого поэта» воспевали падаль, работы Сутина эмансипировали красоту растерзанного кровоточащего мяса. Он завороженно наблюдал за кровавыми боксерскими поединками, изучал витрины мясников, не чурался визитов на бойню. Гармоничную красоту итальянского возрождения Сутин также принимал, но считал ее слишком уравновешенной и скучной.
Еще одна особенность Сутина — он не делал рисунков, иногда намечал композицию углем или же сразу принимался работать красками. Причудливые узоры в своих пейзажах он процарапывал ручкой кисти, так же как и Кокошка придавал форму краске на своих экспрессивных портретах при помощи нажима ногтя. «Зрелый» Сутин активно использовал мощный красный цвет — например, в поворотной для его творчества работе «Красные гладиолусы» или знаменитой «Красной лестнице».
Темпераментность, невротичность и намеченный поворот к абстракции в картинах Сутина стали источником вдохновения для Виллема де Кунинга, Джексона Поллока, Марка Ротко, Френсиса Бэкона. «В послевоенном Нью-Йорке Сутина чествовали как пророка нового экспрессивного абстракционизма. Художники и критики видели в нем прорицателя, пионера нового течения в живописи, предтечу де Кунинга и Поллока. Они заново прочитывали творчество Сутина, но при этом не искажали его, а приближали, подавая крупным планом. Следуя их логике, творчество Сутина — это абстрактное искусство в деталях, а огромные полотна абстрактных экспрессионистов — это крупные планы», — объясняет куратор выставки от Музея Орсэ Клэр Бернарди.

Старые мастера
Лувр и влияние Рембрандта
Сутин ненавидел копировать чужие работы. После недолгой попытки ходить на курсы по живописи, он бросает академическое образование и начинает учиться самостоятельно. Главным его институтом становится Лувр — он пропадает в залах музея, пугая местных смотрителей декларируемыми вслух восторженными ремарками. В ранних работах художника очевидно влияние композиционных искажений Сезанна и экспрессивных пейзажей Ван Гога. Любимым рисовальщиком Сутина стал Рембрандт . Художник всего дважды покидал Францию, оба раза — чтобы увидеть полотна своего кумира: «Еврейскую невесту» в Амстердаме и «Хендрикье, входящую в реку» в Лондоне. Эти картины Сутин изучал часами. В начале 30-ых, когда стиль достигшего успеха художника становится более спокойным и уравновешенным, Сутин рисует свою версию «Хендрикье», списанную с горничной его тогдашних покровителей Марселина и Мадлен Кастенов.
Хаим Сутин. «Улица в Кань». 1924
Хаим Сутин. «Натюрморт со скатом». 1923–1924

Нервозность
Некрасота и неприязнь к собственным картинам
Сутин был некрасив. Русская художница Парижской школы Мария Брониславовна Воробьёва-Стебельская описывала его следующим образом: «сутулый, с короткой шеей, втянутой в плечи, с крупными чертами лица и тяжелой челюстью, как у деревянной скульптуры, высеченной топором доисторического мастера». У Сутина были плохие зубы, взгляд исподлобья, покрасневшие веки, нервный и дергающийся левый глаз. Однако Воробьёва-Стебельская также вспоминает, что «более всего поражали его небольшие, изящные и слабые, как у ребенка, кисти рук». Сутин прекрасно осознавал свою непривлекательность и, в отличие от Модильяни, изобразил себя на автопортрете без всякого сожаления.
Хаим Сутин. «Автопортрет». 1920–1921
С посторонними художник часто вел себя резко и грубо. Многие воспринимали его как нервного, замкнутого и неприветливого человека. Известно, что Леопольд Зборовский — торговец искусством, многое сделавший для художников Парижской школы, — однажды решился на весьма изуверский способ стимулирования подопечных.Снабдив их всем необходимым, Зборовский на несколько дней запирал художников на ключ. Если Модильяни заточение помогало сконцентрироваться и в короткие сроки закончить работу, то Сутин начинал расстраиваться и болеть — или же принимался в ярости громить комнату. Неудавшиеся, по мнению Сутина, работы он безжалостно уничтожал. Недовольный художник рвал холсты, топтал их ногами. Для этого он выкупил многие из своих ранних работ.
Однако с друзьями и коллегами, понимающими всю серьезность его работы, Сутин был весьма добр и приветлив. Даже после того как он стал востребованным обеспеченным художником, он часто переезжал и был не в состоянии создать у себя дома уютную атмосферу. Казалось, что вопросы быта его совершенно не волновали. Заезжая в новые апартаменты, Сутин ничего не менял. Комнаты быстро наполнялись пылью, грязью и затхлым воздухом.
Хаим Сутин. «Женщина, входящая в воду». Около 1931
На занятиях рисованием в Русской академии в Париже Сутин располагался сзади у стены, пряча от всех лист, на котором рисовал. Живопись была единственной его страстью, художник даже говорил, что «женился» на своем ремесле — постоянная подруга, ласковая и хозяйственная немка Герда Грот, появилась в его жизни только в 1937 году. Незадолго до смерти они оказались разлучены — спустя три года после встречи Грот была интернирована французскими властями, а 9 августа 1943 года Хаим Сутин скончался от осложнений язвенной болезни желудка.
 
Изображения: ГМИИ имени А. С. Пушкина, Музей искусства авангарда
 

Дополнительно о творчестве Хаима Сутина:
Жак Шапиро о Сутине
Хаим Сутин. Неостывающий вулкан
Хаим Сутин в Еврейском музее Нью-Йорка
Хаим Сутин – человек, растворившийся во Вселенной




НОВЫЕ АВТОРЫ